Одержимость. Книга вторая

Теперь, ощутив это чувство, девушка просто зашлась в рыданиях, обнимая такие драгоценные цветы.

— Да хватит ныть уже, Цветок! — он резко, немного грубовато (впрочем, в своей обычной манере), развернул Ирку к себе. — Замуж за меня выходи, — прозвучало совсем не как предложение, а, скорее, приказ, но не это повергло в шок девушку, а сами слова.

— Что? — она выпучила глаза и открыла рот, что Евгений непременно высмеял бы, если бы не торжественный момент.

— Оглохла ты что ли? Замуж, говорю, выходи за меня.

— Ула! Ула! Свадьба! — радостные вопли Алисы, казалось, услышали даже в Красноярске.

ГЛАВА 7

— Так, значит, это не ты был… На квартире, с той девушкой? — Арина задавала этот вопрос уже не первый раз и Илья начал сомневаться в её вменяемости.

— Этот косяк я беру полностью на себя, — безрадостно хмыкнул Андрей, опрокидывая в себя внушительную дозу «горячительного».

— Но как же так… Я ведь думала… Я поэтому сочинила про «Ваню»! Хотела, чтобы ты приревновал! — с досадой воскликнула и закрыла ладонями лицо, пытаясь скрыть рвущиеся на волю слёзы.

— Знаю, Ариш, знаю, — Илья вздохнул. Хотела? Приревновал. Только кому от этого стало легче? Уж точно не ему. Да и не ей, что само собой разумеется.

— Ну, раз всё так замечательно разрешилось, я, пожалуй, откланяюсь, уважаемые господа, — Андрей шуточно поклонился. — Не провожайте, я сам свалю.

— Андрей! — Арина вскочила с кресла, поспешно утирая слёзы. — Извините… За такое знакомство. Я… Мы…

— Всё в порядке, Ариш, — Ворохов-старший улыбнулся ей какой-то странной, мученической улыбкой. — Как-нибудь познакомимся поближе. Не переживай так. И больше не сбегай. От моего брата спасения нет, — она так и не поняла, шутка это была из тех, что в Вороховском стиле или же он говорил на полном серьёзе.

В любом случае, было неприятно и стыдно из-за своего поведения. Как школьница, честное слово!

— Арина принеси-ка мне водички, — муж обращается к ней, но взгляд его почему-то устремлён на брата.

— Ладно… — ей проще согласиться, чем попытаться выяснить, что опять ему неймётся. Просто уходит, радуясь тому, что не получила как следует за свой побег. По-детски смешной и неудачный побег, надо заметить.

— Тебе пора, брат, — небрежно бросает Илья, хотя Андрей и так уже идёт к выходу, но Ворохов-младший останавливает его своим плечом. — Ты по прежнему мне брат и у нас всё общее. Всё, за исключением одного. Моя жена — только моя. За неё… Не посмотрю, что ты брат.

— Остынь, братишка. Я не стану трогать твою Арину. Слишком уважаю себя, чтобы лезть на жену родного брата. Но тебе стоило предупредить меня, что она так похожа на Светку, — он горько улыбается, словно упоминание имени бывшей доставляет ему адские муки.

Так оно и есть. Взглянув на светловолосую красавицу, он тем самым разбередил себе годами незаживающую рану. Рану, которая будет пострашнее пулевой или ножевой. Чудовищную рану.

— Треть жизни прошла, Андрюх. Забудь уже. И мне не напоминай. Никто этого не хотел, — Илья хлопнул его по плечу, дав понять, что разговор закончен.

— А ты забыл бы Арину? Думаю, что нихрена… Ладно, давай, мирись с женой, а я пошёл. Дела у меня. До завтра. И попробуй сосредоточиться наконец. Сейчас не время тебе сопли распускать, — с тем и ушёл, оставляя Илью чернее тучи.

И что самое хреновое, Андрей прав. Во всём.

— Я тут… Вода вот, — послышался тихий голосок Ариши, что полоснул его по сердцу. Жестокому, забывшему, что значит быть человеческим. Сердцу Зверя. Но всё же ранимому…

— Спасибо, малыш, — Ворохов взял из её рук стакан и, даже не пригубив, поставил на столик. — Иди ко мне, моя девочка, — притянул её за талию.

— Илья… То, что случилось… То, что ты сделал… Я поэтому сбежала. Я испугалась. И я по прежнему тебя боюсь. Я думаю, что будет лучше… — она силится сказать что-то ещё, но не решается.

И до него доходит. Она хочет попросить развод. Ни за что он не допустит этого! Никогда!

— Я не дам тебе развод, Ариш. Даже думать об этом не смей. Не отпущу! Моя! — рычит, сжимая её крепче. — Не заставляй меня принуждать тебя, я прошу, малыш, умоляю тебя, не делай этого, — зарывается лицом в её белокурые локоны и шумно втягивает в себя их запах.

— Я не имела в виду развод…

— А что тогда? Что? — вглядывается в её глаза, кляня себя на чём свет стоит за то, что эти самые глаза плачут по его вине. Из-за него.

— Нам нужно пока… Пожить отдельно. Немного хотя бы… Чтобы разобраться в себе.

— Что ты несёшь? Нечего тут разбираться! Я тебя люблю! А ты любишь меня! Вот и всё! Разобрались? — не замечает, что уже повысил на неё голос и её пробирает лёгкая дрожь. — Или ты больше не любишь меня, а, Ариш? Скажи мне, не бойся! Любишь, нет? — наступает на неё, как тигр на свою добычу. Заставляет попятиться, но из рук не выпускает.

— Люблю, Илья… Но…

— Нет никаких «но»! Я знаю, что я мудак! Прости, слышишь меня? Прости меня урода. Малыш, девочка моя, моя Аришенька, прости меня…

Его бас переходит на едва уловимый шёпот, целует её в губы, ласково их касаясь пальцами, как будто проверяя — не сон ли она, не видение ли. И Арина чувствует, как внизу живота растекается тепло.