Одержимость

— Мне нравятся новые технологии. К тому же это очень удобно, если нужно помочь кому-то прямо на месте. Я исправляю поломку, человек расплачивается карточкой и отправляется своим путем.

Кивнув, она достала из кармана тонкий бумажник. Ксандер при виде него лишь вскинул бровь. Он привык, что знакомые ему женщины таскают с собой сумки необъятных размеров, забитые всякой всячиной.

— Очень мило с твоей стороны доставить шину прямо сюда.

— Ну, допустим, не прямо сюда. Я оставлю ее внизу, когда уеду. Смотрю, Кевин тут здорово поработал.

— Да уж.

— В стене появилась большая дыра.

— К концу дня она превратится в новую дверь. Дай-то бог.

Он провел карточкой по считывающему устройству.

— Приятный цвет — я про краску.

— Надеюсь. — Она не без тревоги взглянула на стену. — Как тебе кажется, получился теплый оттенок?

Вернув ей карточку, Ксандер принялся разглядывать нежно-голубое покрытие.

— Да. Оттенок теплый и какой-то безмятежный. Похоже на цвет залива в утренний час, до того как вода окрасится в густо-синий.

— Верно. Поначалу мне хотелось добавить чуть больше серого, но потом… Ладно, это всего лишь краска.

— Это стены, — поправил ее Ксандер. — Тебе с ними жить.

— Черт.

— Тебе удалось уловить спокойствие и теплоту, если это то, чего ты хотела добиться. В любом случае скоро ты привыкнешь к цвету стен. Тебе нужен чек? Могу выслать его по электронной почте.

— Да нет, он мне ни к чему.

Похоже, просто не хочет давать ему свой имейл. Ксандер убрал считывающее устройство.

— Тебе еще много красить. Почему бы не открыть двери на балкон, не впустить немного свежего воздуха?

— Там дождь. Но ты прав. — Она потянула защелку. — Ах ты, чертова штукенция.

Накрыв ее ладонь своей, Ксандер как следует толкнул. Дверь распахнулась. Оба выглянули на улицу.

— Когда видишь это, напрочь забываешь про стены.

— Вот и мне так кажется.

В потоках дождя мир за окном выглядел странно призрачным и нереальным. Клочья тумана парили над водой, как сказочные птицы.

— Забываешь даже о том, что второй этаж выглядит так, будто списан с отеля «Оверлук»[3].

— Спасибо на добром слове. Теперь мне везде будет мерещиться кровь.

Ксандер усмехнулся:

— Ничего, это ненадолго. Что ж, мне пора идти. Удачи с вашей стройкой.

— Спасибо.

Он вышел, а Наоми все стояла у окна, наблюдая за холодными струями дождя.

Что уж там, он и правда напугал ее. Сначала это быстрое похлопывание по плечу, когда все ее мысли были заняты музыкой и работой. Уже в следующее мгновение его рука легла ей на зад.

Она бы и сама сохранила равновесие.

Ксандер, впрочем, сразу отступил, показывая, что он совершенно безобиден.

Но Наоми-то знала, что это не так. Несмотря на беспечную болтовню о краске и стенах, он был совсем не безобиден. Наоми сразу оценила твердый, прямой взгляд его синих глаз, и что-то подсказало ей, что Ксандер Китон — не тот человек, с кем можно просто пофлиртовать.

Невзирая на внешнюю простоту, в нем чувствовалась внутренняя твердость. Она знала, как подобрать компаньона на пару ночей, если вдруг возникала такая потребность. И ей было ясно, что Китон не из этой породы.

Да, весьма привлекателен — в грубовато-сексуальной манере. Несомненным плюсом в ее глазах было и то, что он возвышался над ней на добрую пару дюймов, хотя Наоми давно перестала обращать внимание на подобные тонкости. Да, она почувствовала явное влечение к этому человеку, но это не значит, что она не постарается держаться от него подальше.

Чем проще, тем лучше, сказала она себе, возвращаясь к лестнице. В ее жизни и без того хватало сложностей.

А Ксандер Китон был лишен этой желанной простоты.

* * *

Когда дождь наконец закончился и в небе вновь засияло солнце, Наоми не отказала себе в удовольствии поиграть с новыми дверьми на кухне. После того как рабочие уехали, она открывала и закрывала их раз десять, если не больше.

Как только погода улучшилась, она вновь схватилась за камеру. Снимки цветов всегда приносили приличный доход, так что набухающие почки и россыпь луговых цветов стали для нее настоящей сокровищницей. Наоми часами бродила по лесам, высматривая причудливые узоры и наросты на коре. Ее внимание мог привлечь какой-нибудь ручей, несущий к морю остатки льда и стаявшего снега. Время от времени такой поток превращался в крохотный водопад, с шумом устремлявшийся в каменистое русло.

А как-то раз, на рассвете, она едва не столкнулась на лесной тропке с медведем. Но не растерялась и успела сделать снимок.

Десять дней она непрерывно занималась съемкой, красила стены и мучилась подбором мебели на кухню. Наконец, совершенно измучившись, она устроилась с ноутбуком на своем новом — огромном — матрасе и принялась писать: