Одержимость

– Возможно, только ты не замечаешь, что у меня есть все то, что и у него. Все составляющие преуспевающего мужчины.

– Ну и что?

– Почему ты предпочла его? – не унимался Марков.

– Столько лет прошло, а ты все никак не успокоишься! Тебе нужно жениться, завести детей.

– Нашему сыну могло быть уже…

– Замолчи! – Некрасова побледнела. – Господи, сколько раз ты будешь напоминать мне об этом? Я не хочу вспоминать! Мне дорого обошлась моя глупость. Я думала, что уже не смогу иметь детей.

– Какой мальчишка у вас получился! Можно гордиться. Только плохо, что один.

– Почему плохо?

– Все проблемы на одного. Вас не станет – один на свете. Его не станет – невосполнимая потеря для безутешных родителей. Один он и есть один.

– Ты что? – Настасья побледнела. – Ты что задумал?

– Этого, милая, я тебе никогда не скажу, но хочу, чтобы ты знала. – Он не спеша поднялся и подошел к ней. – В моих законах нет прощения за давностью лет. Однажды ты поплатишься за все, мадам Некрасова. И ты, и твой муж, и… твой сын!

– Нет, ты ничего ему не сделаешь! – Она схватила его за лацканы пиджака.

– Кого ты имеешь в виду? Я не ослышался? На себя тебе плевать, а кого ты так рьяно защищаешь? Мужа? Сына?

– Ты чудовище! – Она резко разжала пальцы, как будто обожглась. – Как же ты живешь с этим?

– Ну, не надо! Не нужно психологических ходов. Ничего не получится. Никакой жалости. Я излечился от жалости, доброты, сочувствия, доверия еще тогда, когда ты сказала, что между нами все кончено.

Марков тяжело вздохнул. Сердце снова подводило. Резкая боль резанула, оставив ощущение инородного тела. Словно кол вогнали. И так каждый раз, когда он волнуется. Карцев не зря твердит, что ему нужен покой. А какой тут, к черту, покой, когда он видит ее такую же красивую, такую же желанную, как много лет назад, и такую же далекую, чужую, презирающую его и не скрывающую этого?!

Зачем он устроил себе эту экзекуцию? Ведь прекрасно знал, что Егора не будет дома. Он нарочно приехал, чтобы застать ее одну. Только не думал, что она не захочет даже соблюсти правила приличия и поиграть в гостеприимную хозяйку. Настасья открыто говорит о своем пренебрежении. Она все еще уверена, что он не достоин ее.

– Марков, уходи. – Настасья смотрела куда-то поверх его головы. – Хватит имитировать сердечный приступ. Мы это уже проходили.

Что с ним случилось в ту минуту? Как только он услышал эти слова, перестал реально оценивать происходящее. Быстро повалил ее на пол. Прижал тяжестью своего тела. В ее распахнутых глазах замерло жуткое выражение безнадежности.