Одержимость

Значит, вот как они проскочили через полицейские допросы. Она просто думала, что Тоньо удалось скрыться, а потом ждала от него известий. Прошел октябрь, а в ноябре появился Джоэл, и мистер Перес убрал последние следы Тоньо из квартиры 5Д.

Он позабыл нож с выкидным лезвием, который закинул на антресоль, когда упаковывал тело Тоньо в ящик. Видимо, тогда его что-то испугало. Неудивительно, что он так боялся заходить в эту квартиру в тот день, когда я просила его кормить кота Джоэла.

— Она не знала о том, что случилось до телефонного звонка.

Я опять запуталась.

— Какого телефонного звонка?

Дон Педро наклонился вперед, и его лицо стало похоже на маску.

— Звонка Тоньо…

Я с удивлением посмотрела на него, затем на миссис Перес, но они оба молча ждали от меня выражения понимания, от которого я находилась чрезвычайно далеко.

— Может, Тоньо не умер?

Возможно, что мистер Перес не убил его, но ящик, груз, река… Дон Педро с нарочитым спокойствием выпрямился.

— Он мертв, мадам, — сказал он уверенно. — Он умер в последний день сентября, и так далее, как я рассказал. После этого прошло время, месяцы… Вы понимаете?

Я неуверенно кивнула.

— Прошлой зимой мистер Перес ответил на телефонный звонок, и это оказался Тоньо.

Этот поворот мне совсем не понравился. Он поднял руку, чтобы я придержала свои рассуждения.

— Это был не кто-то, кто выдавал себя за него. Это был именно Тоньо. Он говорил о их драке, о ящике… Больше никто не знал об этом.

Я недоумевающе слушала Дона Педро.

— Он сказал, что возвращается, чтобы наказать мистера Переса. — Он помедлил. — Вы понимаете, это был большой шок для его отчима. Мистер Перес в этот день сильно выпил. А миссис Перес, узнав голос сына, доносящийся из телефонной трубки, захотела узнать, как он поживает…

Он сделал паузу, пока я представляла пьяный ужас борющийся с рассудком и желание напиться до бесчувствия.

— Тогда он и рассказал, что убил Тоньо. — Он снова сделал паузу. — И в ту же ночь погиб сам.

Я припомнила, что он свалился с крыши. Но пьяница, падающий с крыши, как-то не вязался с воскрешением из мертвых.

— Более того, — сказал Дон Педро, когда я уже собиралась возразить. — Той же ночью ему позвонили и сказали, что дверь на крышу стучит от сквозняка. У него было какое-то предчувствие, и он не хотел идти. Но ваш брат настаивал.

— Мой брат? — удивилась я: ведь Джоэл тогда уже не жил на Второй улице, он был тогда или в Бельвью или в моем доме.

Но Дон Педро неуклонно продолжал:

— Он встал с постели и пошел наверх. Миссис Перес ждала его и вдруг услышала дикий крик и удар за окном. Она выбежала на улицу и обнаружила его на тротуаре мертвым.

В наступившем молчании я пыталась переварить все это. Казалось, я слышала крик, затем секундная тишина, затем звук плоти и костей, с силой падающих на бетон. Казалось, комната задрожала, мне пришлось с силой вогнать свои ногти в ладони, чтобы снова собраться. Кто-то, может, и скинул мистера Переса, говорила я себе. Но это был не Джоэл.

Он повел рукой, как-будто хотел показать мне сцену происшествия.

— На ее крики собрались соседи, приехала полиция, скорая помощь. Собралась целая толпа. Она стояла на тротуаре рядом с телом мистера Переса. В этот момент она увидела вашего брата.

— Это невозможно, — прошептала я.

— Вашего брата, — уверенно повторил он. — Он вышел из здания и не спеша пошел вдоль по улице. Затем он вдруг обернулся и помахал ей рукой. И тогда она увидела, что в действительности это Тоньо. У Тоньо была точно такая… — он на секунду замолчал, подбирая слово. — Походка.

От этой путаницы у меня опять помутилось в голове. Я чувствовала, что должна протестовать, но не знала как начать. В этот момент я вспомнила ту ночь, когда Джоэл вылез из окна по стволу дикого винограда, а я увидела человека в окне, у которого была совершенно другая походка.

Я чувствовала, что начинаю паниковать, и пыталась убедить себя, что паниковать глупо. Тоньо мертв. А мертвые не возвращаются и не вселяются в других людей. Но, сидя в этой сумеречной комнате, я вдруг действительно припомнила голос в моем кабинете, говоривший что-то по-испански.

Хорошо, подумала я, ну и что же, что он говорил по-испански? Может, он выучил его в Марокко. А все остальное почудилось убитой горем женщине на ночной улице.

Затем на меня нахлынули другие воспоминания: этот спуск из окна по стене человека, который до смерти боится высоты, его амнезия, поцарапанная рука. Я слышала какие-то странные угрожающие голоса. Если я впущу их, они меня поглотят.

— Нет, — твердо сказала я. — Я не верю в это.