Одержимость

— Ужин в духовке, располагайтесь, а потом помогите мне накрыть на стол. Я хочу услышать, как ты прожила все эти годы.

Она кивнула и развернулась, чтобы уйти на кухню.

— Я приду, миссис О’Коннелл.

— Просто Ирен, милая, ты знаешь это, — сказала она через плечо.

Я захихикала, может, она и состарилась больше, чем должна была, но совсем не изменилась.

— Я же говорил, что она всегда тебя любила.

Деклан притянул меня к груди и накрыл мой рот своим. Он целовал меня, пока каждый узелок стресса в моих плечах не развязался. Его руки были на моей пояснице, а пальцы двинулись вдоль позвоночника, пока не зарылись в волосы.

Я отстранилась, прежде чем застонать ему в рот.

— Как ты это делаешь?

— Целуюсь? — он выгнул брови и усмехнулся.

Я стукнула по его груди.

— Нет, — я покачала головой и рассмеялась. — Ты целуешь меня, и я забываю обо всем.

— Ты нервничаешь, я чувствую это.

— Что стало с твоей мамой, Деклан? Она выглядит на десять лет старше, чем должна.

Он отошел на шаг и сцепил наши руки.

— Она была замужем за алкоголиком, страдала после его смерти и, вдобавок, ничего нам никогда не говорит. Она, наконец, призналась Лиаму пару недель назад, что у неё какие-то проблемы с сердцем. Поэтому Киран не переезжает, он помогает ей по дому. Она не всё может делать, — радужки Деклана потемнели, зрачки сузились, и он слегка прищурился, от чего морщинки вокруг его глаз стали глубже. Он слышал их, это выражение лица появлялось, когда в его голове появлялись голоса. Казалось, вина являлась его сильнейшим спусковым крючком.

— Эй, вы все делаете много для своей мамы.

Ему потребовалось мгновение, чтобы ответить, пока он пробирался сквозь свои мысли.

— Я знаю.

— Пойдем, поможем ей с ужином, — улыбнулась я ему.

Его губы растянулись в ухмылке.

— Я попросил её приготовить твоё любимое блюдо.

— Тушеную говядину? — мои глаза распахнулись. — Я бы умерла за тушеное мясо.

Он кивнул.

— Киран вчера купил «Гиннеса». Заставил меня пообещать оставить ему немного, — Деклан усмехнулся, его хорошее настроение вернулось и отразилось в ярчайшей улыбке.

— Теперь я ещё больше взволнована, — я рассмеялась, и он потянул меня в кухню.

За ужином Деклан молчал, а Ирен вспоминала последние дни мужа. Казалось, у неё не было возможности погоревать, и часть меня хотела узнать, позволяли ли ей парни. У них у всех были проблемы с отцом, но она любила его, несмотря на то, как он прожил свою жизнь.

— Хватит уже этой депрессивной чепухи. Расскажи мне о себе. Как ты жила?

Моя улыбка увяла. Моя жизнь не была уходом от депрессии — она была её сутью.

Тепло руки Деклана нашло меня под столом. Чаши с тушеным мясом были пусты, хлеб наполовину съеден, и по какой-то причине мои глаза застыли на крошках, лежащих на скатерти, пока пыталась придумать, с чего начать.

— Мам, давай…

— Всё хорошо, — я сжала его руку. — Я вышла замуж вскоре после того, как мы с Декланом расстались. Так хотели мои родители… Он не был хорошим мужем, — я сделала слабый вдох и продолжила. Внимание его матери было на мне, взгляд мягким и открытым в ожидании моего признания. — И он также нехороший человек. Я потерялась на какое-то время, но нашла свой путь обратно. Мы разводимся. Он привезет документы в среду.

— Да? — Деклан повернулся, чтобы взглянуть на меня, его брови сформировали букву V.

— Да. Я говорила с ним сегодня.

— Почему ты мне не сказала? — слова были пропитаны болью.

— Я собиралась.

— Я, наверное, начну убирать. — Ирен встала, и мы оба повернулись лицом к ней. — Не прекращайте обсуждать это из-за меня. Я просто брошу всё в раковину и заставлю Кирана мыть их. — Она взяла наши миски.

— Я могу помочь, — я попыталась встать, но Деклан сильнее сжал мою руку.

— Нет, нет. Все хорошо. Расслабься, ты наш гость.

— Мы придем через пару минут, мам. — Он слабо ей улыбнулся, прежде чем она вышла из комнаты.

Он отпустил мою руку и встал из-за стола.

— Я не хотела испортить ужин, Деклан. Я собиралась сказать тебе сегодня, после того как мы уйдем.

Он поднял руки к вискам и закрыл глаза. Моё сердце забилось — у него было несколько таких моментов за последние дни.

— Ты… Ты принимал лекарства, как должен был?

Он не ответил, морщинок вокруг глаз становилось больше, когда он сильнее зажмуривался.

Я встала и приложила ладонь к его щеке.

— Что они говорят? — Когда его глаза открылись, они были наполнены дымкой. — Я сейчас здесь. — Я убрала руку от его лица и прислонилась к нему, положив щеку на его грудь.

Звук его голоса громко отдавался у меня в ушах, когда он заговорил:

— Всегда одно и то же. Одно и то же гребанное сомнение.

— Когда я собиралась, увидела своё обручальное кольцо. Я так увлеклась в последние недели… Я люблю тебя и… пришло время, поэтому я позвонила ему. Я сказала, что нам нужно покончить со всем этим. Он был ужасен, как обычно. Он назвал меня шлюхой…

Деклан напрягся, а его правая рука сжалась в кулак.

— Он назвал тебя…

— Это неважно. — Я отстранилась, позволив нашим взглядам столкнуться. — Я получила то, чего хотела. Он отпускает меня, и я получаю тебя. Я победила.

Ярость в его глазах уменьшилась до спокойного серого.