Одержимость

Я был трусом, уйдя с того крыльца и не сказав Пэйдж правду. Не пытаясь сказать ей лично, что простил её. Вместо того чтобы пытаться вернуть её, я исчез. Я отпустил её. В течение многих лет, каждый месяц тринадцатого числа, я хожу в церковь, зажигая свечу для нашего ребенка, для Пэйдж, в надежде, что она почувствует это целебное пламя. Несколько лет назад я перестал приходить туда, пытаясь двигаться дальше, пытаясь исцелить рваную рану, но это только усугубило ситуацию. Только сегодня, когда почувствовал её руку в своей, её губы на своих, то подумал, что меня помилуют за наши грехи. Я покинул церковь с гневом, страхом и неуверенностью, но остался с миром, который не мог объяснить. И та часть моей жизни — дыра, вызванная потерей нашего ребенка, — наконец, была зашита.

Пока мы стояли на коленях вместе как единое целое.

Это было так, как должно было быть.

Будто Бог, наконец, услышал призыв, и на наши молитвы был дан ответ.

13

Разветвлённые кроны деревьев и запах свежей краски мог быть незаметен для других, но, когда я стояла на небольшом расстоянии от этой совершенной картины, то ощущала её запах. Он был острым и щекотал мой нос, и ещё боль — она была повсюду. Это было в каждом мазке кисти, в каждом тёмном цвете. Я отступила назад, и угрюмые ветви деревьев расцвели передо мной в открывшейся панораме. Глаза, которые смотрели на меня с холста, теперь были окружены заснеженной корой. Ветки и веточки разрослись во всех направлениях. Это была та зима, когда Деклан впервые пришёл ко мне домой, и мне хотелось, чтобы он стоял сейчас рядом, чтобы я смогла спросить, действительно ли это те деревья, что растут около дома моих родителей, означает ли, что он всё ещё лелеет воспоминания о старых временах, связанных со мной. Я очень хотела вернуться в тот день. К простым временам.

Я поднесла руки к губам и глубоко вздохнула. Я чувствовала его. Покалывание от его губ и бороды было в новинку для меня, но чувствовала это так, как будто всегда знала этого человека, как будто он был частью меня, и у меня не было другого выбора, кроме как найти его и быть рядом с ним.

— Пэйдж, пора идти. — Люка с раздражением уставилась на меня. Я редко работала вместе с ней. Она работала неполный день, так же, как и я, поэтому редко её видела.

— Я сейчас подойду, — сказала я со всей вежливостью, на которую была способна. Я хотела остаться.

Прошло три дня с нашего небольшого перемирия внутри церкви, и я до сих пор его не видела. Но картина Деклана, каждый день обрастала новыми деталями, и я задавалась вопросом, не приходил ли он после закрытия магазина, чтобы не встречаться со мной. Проверив чуть ранее журнал арендной платы, я заметила, что Чендлер забронировал Деклану место на неделе. Согласно журналу, Деклан заплатил наличными вперёд. Идея прокрасться в магазин позже была рискованной, и даже когда я просто думала об этом, моё горло сжималось при каждом вздохе.

Я хотела снова его увидеть, поговорить с ним, но ещё не готова к прогулке в тату салон «Дорога», чтобы сделать это. Лана сказала, что пойдет со мной, якобы она пришла выбрать рисунок для ещё одной татуировки, а я с ней за компанию.

Всё это вроде выглядит невинно и — о чёрт, приятно видеть тебя здесь. Это будет лицемерием, и последнее, что необходимо мне и Деклану — это фасад, за которым можно спрятаться. Я была рада видеть, что он всё ещё приходил в студию каждую ночь и выплёскивал своё сердце, свои мысли на холст. Я вторгалась во что-то очень личное каждый раз, когда заглядывала сюда, чтобы проверить, здесь ли он. Казалось, что здесь его святилище, и я волновалась, что совершаю ошибку, проникнув на его территорию покоя. Но, с каждым новым увиденным мною мазком кисти, новым цветом, картина сближала нас. Я кивнула, согласившись со своим решением вернуться сегодня вечером в надежде застать его здесь.

— Я уже собиралась запереть тебя, — лицо Люки было серьезным. — Но вспомнила, что у тебя есть чёртовы ключи.

Люка не очень много говорила — и, кстати, это было её единственное хорошее качество. Однако она была ошеломляющей: высокая, с длинными шелковистыми светлыми волосами, эффектными очками в черной оправе, а также с холодным и тусклым похожим на сталь характером. Когда я вышла из студии, она ждала меня у входной двери. Я схватила свою сумку и подарила ей извиняющуюся улыбку, когда она осмотрела меня, открывая дверь магазина.

Ночной воздух был сухим и прохладным, и мне захотелось жить поближе, чтобы иметь возможность прогуливаться до дома пешком. В воздухе витал особенный аромат, предшествующий смене времён года. Когда лето все ещё крепко прижималось к земле, но зима умоляла об изменениях. Это была смесь, которая создавала такие яркие цвета на склоне горы, когда листья дарили последнее дыхание изменяющиеся погоде. Когда я раньше рисовала это время года, то всегда использовала тёплые, землистые тона, а Деклан всегда тёмные. Мы были абсолютными противоположностями, но это работало.