Одержимая

Завтрак подали в комнату, вернувшись к привычному распорядку, поэтому в трапезной нечего было и надеяться встретиться с Эннием. Тем сильнее было мое нетерпение, когда я поспешно приводила себя в порядок перед занятиями. По дороге зашла за Криспиной и на ходу поделилась с ней своей радостью. Подруга понимала меня как никто и охотно разделила мои восторги. В ее случае энтузиазм усиливался еще и из-за того, что наверняка Асдусу снова разрешат сопровождать брата на занятия.

Но наши радостные предвкушающие улыбки тут же исчезли, едва мы переступили порог комнаты, где обычно проходило обучение. Да, все и правда были в сборе. Все, кроме Энния и Асдуса. Мы до последнего надеялись, что те просто опаздывают и скоро придут, потому сделали вид, что все в порядке. Поздравляли других ребят с окончанием второй стадии, устроились среди них на пушистом ковре. Но когда вошел Эрбин и объявил о начале занятий, подтвердились мои худшие опасения. Я даже пошла на вопиющее нарушение и прервала наставника на полуслове:

— Базиана сказала, что все уже прошли вторую стадию.

— Практически, — Эрбин слегка нахмурился.

Это холодное «практически» больно уязвило.

— А разве мы не подождем, пока к нам присоединится Энний?

Наставник некоторое время буравил меня пронизывающим взглядом, потом осторожно сказал:

— Тея, мы могли бы обсудить этот вопрос позже.

— Почему же позже? — неожиданно поддержала меня рыжая, тоже неравнодушная к демониту. — Мне вот тоже интересно, что с Эннием.

— Хорошо, буду с вами откровенен, — откликнулся вампир. — Мы не знаем, сколько времени потребуется вашему одногруппнику для завершения процесса. И даже не исключаем того варианта, что могут возникнуть осложнения. Поэтому нецелесообразно заставлять ждать всех из-за одного новообращенного. Энний присоединится к нам, когда сможет.

Настроение по меньшей мере у половины наших заметно упало. Похоже, не только меня интересовала судьба Энния.

— Все же советую вам сосредоточиться на занятии. Вы все равно ничем не сможете помочь вашему другу, — уже мягче сказал Эрбин.

— Вы позволите нам навестить его? — снова встряла рыжая и я подозрительно прищурилась.

Какого нечистого она лезет в то, что ее не касается?

— Не думаю, что это хорошая идея, — к моему облегчению обрубил надежды Агелы наставник. — Мы не знаем, как может повлиять на Энния постороннее присутствие. Нормально он реагирует только на брата. Он сейчас с ним, так что о демоните есть кому позаботиться, — при последних словах Эрбин многозначительно посмотрел на меня и я кивнула, почувствовав некоторое облегчение.

По крайней мере, Энний сейчас не один, его не бросили на произвол судьбы.

Дождавшись, пока внимание новообращенных полностью сосредоточится на занятии, Эрбин заговорил снова:

— Давайте немного обсудим то, что наверняка заботит каждого из вас. Поделимся тем, как проходил этот месяц и что вы испытываете по этому поводу. Вы должны понять, что не одиноки в своих ощущениях. Каждый в той или иной мере проходил через то же самое. Думаю, от этого многим из вас станет легче.

Ребята неуверенно переглядывались, многие тут же опускали глаза. Я же и вовсе залилась краской. Рассказывать кому-то о том, что тогда происходило, было как-то неловко. Я воспринимала это, словно постыдную тайну, которую хотелось спрятать в глубине души и никому не показывать. Но чем больше размышляла над предложением Эрбина, тем больше понимала — он прав. Если оставить это внутри в таком вот виде, оно воспалится, словно зараженная рана, и со временем станет только хуже. Я вновь и вновь начну это прокручивать в голове и не смогу пойти дальше.

— Кто хочет высказаться первым? — мягко спросил наставник, понимающим взглядом обводя каждого из нас. И я неуверенно подняла руку, хоть и чувствовала себя так, словно решила выставить грязное белье на всеобщее обозрение. — Прошу тебя, Тея.

Эрбин ободряюще улыбнулся.

Все взоры устремились на меня, но странно — впервые я не читала ни в одном из них враждебности. Напротив, все, даже ненавидящая меня белобрысая, безмолвно поддерживали. Это новое ощущение придало сил и заставило заговорить. Пусть опустив голову и обхватив плечи руками, но все же произнесла:

— Это словно была одновременно я и не я. Трудно объяснить, что чувствовала. Будто контроль над телом взяла какая-то иная часть моей души, о которой даже не подозревала раньше. Мне было плевать на все, кроме крови. Я не испытывала эмоций и привязанностей…

Тут я запнулась, не зная, стоит ли говорить о том, что одна привязанность все же осталась. Потом решила, что об этом все же умолчу. Пусть это останется только моим.

— Сейчас, когда вспоминаю то, что делала тогда, мне стыдно. Хочется сквозь землю провалиться. А забыть не получается, как ни пытаюсь. Пусть умом и понимаю, что тогда ничего не могла сделать с собой.

Моя откровенность будто прорвала сдерживаемую плотину. Другие тоже заговорили, делясь тем, что пришлось пережить. В какой-то момент никто больше не прятал глаза. Все доверчиво смотрели друг на друга и понимали, что тут нет никого, кто бы осудил хоть за что-то.