Одержим тобой

– Я вчера обошла кучу магазинов, чтобы этот ребенок не выглядел как замухрышка с бедного района. Скупила все возможные поливитамины, игрушки, даже накладку теплую на унитаз. Что сделала она за все это время? Родила и теперь не знает, как свети счеты с жизнью? Какие мысли ее еще посещают помимо того, что она страдает? – Я понимаю, что где-то в ее словах кроется истина, но она сейчас не права. – Может она и хороший человек, которому ты помог, и которая взамен помогла нам с тобой. Но все остальные эпизоды в ее жизни играют против этого маленького комочка счастья. Я не говорю, что прям воспылала любовью, или стала мамой ребенку, просто это несправедливо, – ее голос стихает до шепота. – Это неправильно, она не хочет жить! А я боюсь сдохнуть, если опухоль снова появится! Она не ценит своего ребенка, а я ненавижу то, что неизвестно, стану ли я матерью. Единственное, в чем я с ней согласна, я не хочу, чтобы ты умер раньше меня. Лучше уж я.

– Эллисон, ты такая глупая. – Обнимаю ее за плечи целую в макушку. – Ничего подобного не случится. Давай поможем ребенку увидеть маму, а на следующей неделе ты устроишь лучший день Святого Валентина для Бригитты. Покажи ребенку как она важна для тебя.

Она вытирает глаза пальцами от не пролитых слез. Я впутал нас в тупиковую ситуацию, которую, в любом случае, ждет не самый радужный финал. Элли – женщина, сидящая на гормональной терапии… Ханна в депрессивном состоянии, о чем, кстати, я знал с первых дней… Именно поэтому старался помогать ей. И бедный ребенок в довершение ко всему.

– Я оденусь, и сама соберу Бри. Принеси ее ко мне. – Спешно она натягивает узкие джинсы и кофту с открытыми плечами белого цвета, выглядит при этом так, словно расцвела за очень короткий период.

Иду за девочкой, на ходу выключаю телевизор, поднимаю маленькие бобы, по-моему, фасоли с пола и на ходу выкидываю в ведро. Эллисон перехватывает у меня ребенка, заставляет снова помыть руки, занимается переодеванием. Двери ванной комнаты открываются и закрываются. Жена забегает ко мне, то за расческой, то за зажимами, в конце ей был необходим маленький набор для девочек. Это сбивает меня с ритма, ноги путаются в штанинах, пуговицы на рубашке то и дело соскальзывают, не попадают в ушко. Последний раз, когда она забегает, я немного не в себе, потому что это невозможно. Но в этот момент, она за руку проталкивает прелестную девочку, у которой сбоку на голове красивый зажим в виде бантика. Белая футболка с балериной дополняет юбка-пачка розового цвета и, отдельная история, закрытые белые сандалеты на шнуровке. Бри убирает руки за спину и слегка покачивается, я фанатею от этих девчонок. Честное слово!

Когда мы выдвигаемся в реабилитационный центр, Элли успевает изрядно сгрызть свои немного отросшие ногти на заднем сидении машины. Бригитта спит сном младенца в детском кресле. А я немного нервничаю от того, как мы потом увезем ребенка от матери. Хорошо, хоть смогли найти зайца, который, как назло, упал на пол около кровати и упорно не желал попадаться в руки маленькой хозяйки.

Центр находится за городом, поэтому сама по себе местность отдаленно напоминает аллею из фильма «Форест Гамп», это чисто моё видение. То ли эта каменистая дорожка коричневого цвета, то ли деревья, что развесисто кланяются друг другу, навеяли. В целом, очень приятное место, за исключением причин появления здесь людей. Когда я подписал чек на оказание помощи Ханне, мне пришлось найти это заведение и лечащих врачей. Центр хорош тем, что есть вариант не только со стационаром, но еще групповые работы: и консультативные, и индивидуальные, которые, к сожалению, не дали нужного результата. Сейчас, когда мы втроем пересекаем маленький парк с множеством уютных беседок и всяческих уединенных мест, я бы и сам не прочь отдохнуть в таком чистом и тихом гнездышке. Иногда городская рутина раздражает, особенно сигнал автомобиля под окном.

Нам не приходится заходить внутрь, Ханна сидит рядом с седым мужчиной и ведет беседу. Она еще не видит нас, но нетерпение Бригитты, удобно устроившейся на моих плечах, очевидно. Она увидела свою маму. Элли притормаживает, явно желая поделиться своими мыслями со мной. Я оборачиваюсь и ожидаю.

– Доусон, я знаю, что выгляжу эксцентричной идиоткой, но иногда человек может стать по-настоящему родным с первого взгляда. А иногда не хватит и жизни, чтобы почувствовать его родным. – Она удерживает руки в замке, притопывает на месте. – Я не хочу, чтобы Бри было больно. Поговори с Ханной. Я не знаю как, но объясни ей, что жизнь этой невероятной девочки тесно связана с ее. И любая ее попытка убьет частичку души дочери.

За что я люблю Эллисон, то это за искренность; она не умеет врать и строить из себя невесть кого. Если она полюбила, это уже стихийное бедствие. Она будет защищать, ухаживать и обожать. Что и случилось с Бригиттой.