Очевидец грядущего

– А что Досифей? Не Досифей – Досифея Киевская, так теперь, где положено, начинают величать эту святую. И никогда, его и её, Досифея и Досифею, святую девчонку и придуманного ею паренька, не забудут. А почему? Потому что молитва, к ней обращённая, против невидимой злобной рати помогает. Только и это ещё не всё. Обретаясь в городе Киеве, дал рясофорный монах Досифей благословение Прохору Мошнину. И место будущего служения тому указал. Ты, обалдуй совецкий, про Мошнина, конечно, ничегошеньки не знаешь.

– А ты расскажи, бабун.

– И расскажу. Прохор Мошнин, он ведь потом в монашестве Серафимом Саровским назвался. Чуешь, кто тогда перед Досифеем-Досифеей стоял?! Знай же и то, что Святой Серафим всё, что с нами будет, до чёрточки предсказал и вслух произнёс!

– Зачем предсказывать, ба? Будущее, оно ведь и так, без предсказаний, всем известно. Только не все знать про него хотят. А тем, кто знать не хочет, незачем и предсказывать. И вслух про будущее говорить не надо. Как верёвочка, от этого будущее перетирается. У нас в школе училка истории про будущий коммунизм с нами тёрки трёт… И будущее от этого исчезает. Его надо в себе терпеть и рассказывать всем нельзя.

– Вот ещё новое горе! Ишь, прозорливец выискался. Кому это всем, фофан ты этакий? Откуда ты взял, что каждому дураку про будущее может известно быть?

– Я сам, бабун, это знаю. Знаю – и всё.

– Как же, дурачинушка, ты это знаешь?

– Прямо так: без всяких мыслей знаю. Сам по себе я знать про будущее ничего не хочу. А оно открывается и открывается. Особенно перед обмороком и после. Видел я недавно: придёт время – толстенный столп из воды вырастет. Жёлто-серый. Станет по земле на ноге громадной ходить. И с верхов этого столпа вода наземь во все стороны спадать будет. Как водопад. Каждый человек на гребне этого водопада должен будет оказаться. Люди кувыркаться на этом гребне будут и, как покусанные собаками, подпрыгивать без остановки. Тяжёлые люди, как наш Корнеюшка, те удержаться на столпе не смогут. С рёвом воды вниз оборвутся. Там сгорят в волнах. А лёгкие люди на столпе удержатся. Словно бы птичьи перушки станут.

– Врёшь, подлец ты этакий! А врёшь – так молчи. Всё! Хватит тут ересь пороть!

– Если б я выдумывал – тогда и правда врал бы. А я не выдумываю, не выдумываю. – На глазах у Тиши выступили слёзы.

– Ладно, не плачь, ври дальше.

– Много людей там было – и почти все незнакомые. Из наших только Корнеюшку и завуча Скачкову Тамару Михайловну видел. А ещё видел и слышал: многие люди на полуголого мужика лаялись. Тот был в одних шортах, а они кричали: «Вниз его, вниз! Жить не хотим, а только вниз его спровадить желаем! Кухмистерский внук он и враг наш лютый!» По-русски кричали и на других языках. Тогда стал человек в шортах от их криков, как от ветра, вниз крениться! Вдруг оторвало его и швырнуло вниз. Только вдруг тело его порозовело. А потом как будто натянули на него синий гидрокостюм. Как у соседа нашего, дяди Юры. И не вниз этот внук кухмистерский рухнул. К самому верху столпа взлетел! А те, кто кричал, стали падать. И на лету начали гореть. Потом в кипучей, жёлто-серой воде потонули. А вода эта на вес очень тяжёлая была…

– Врёшь, ну врёшь ведь, лешак тебя задери!

– И не вру совсем! После того как в обмороке все люди вниз и вверх распределятся – как две команды баскетбольные, – земля со столпом-водопадом вместе два-три раза перекувырнётся, а потом встанет на место. Я этот столп водяной уже несколько раз видел! И людей, которые легче пёрышка, видел.

– Молчи, дурья башка! Отягощённые грехами – их, конечно, много. Может, и надо их сжечь, да жаль всё-таки. А люди-пёрушки… Тоже скажешь. Ты заруби себе на носу: предсказания нужны, чтоб ерунды избегать, дурных дел не делать, Бога бояться и людей негодящих прутами железными сечь.

– Зачем сечь? В школе учителям даже линейкой по пальцам не разрешают лупить нас.

– А вот это неправильно, это зря. Нужно всех вас каждый день сечь! Чтобы вас же, дураков, учить. Посеки да выучи, говорил твой прадед. И тебя надо сечь как сидорову козу, чтоб из мужика в бабу не превратился. И в святые истории нос свой не совал… А знаешь что, Тишка? Ты никому больше про столп, про тяжёлую воду и лёгких людей не рассказывай. А то тебя в больницу для дураков запрут. Ладно?

– Я и не говорю никому. Я столп водяной и лёгких людей стараюсь не видеть. Сейчас, бабун, другое у меня в голове. Тут ящерица в саду объявилась. Зелёная до невозможности! Глаза выпучены и корона махонькая – не по размеру – на голове. Свистит она и обмороки с собой приносит. Стал я одного разу ящерицу эту ругать: что ты, кричу, за ящерица такая? Зачем сюда приползаешь? Зачем обморок в пасти несёшь? А она мне сладко так говорит: «Не ящерица я. Хозяйка дома. Прадед твой Горизонтов меня признавал. Значит, я и твоя хозяйка. Отвечай, неуч: запомнил ли всё, что видел?»

– Опять заговорил, как девчонка. Любят они друг дружку ерундой пугать! А ты не пугай! Учись прилежно. Выучишься, может, священником, как прадед, станешь.

– Не стану я священником. Стану другим кем-то. Тем, кто власть укоряет.