Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв.

И в сицевыхъ убо пребывая подвигох же и исправлених. Не мощьно б граду укрытися, на гор добродтели стоящу, но и князю тогдашьному въ слух прииде добродтельное мужа жытие, и вельможамъ тако же, и просто рещы, всеи стран и земли онои. Тогда бо бяше въ своеи чьсти и времени земля Велынская, всякымъ обильствомъ преимущи и славою, аще и нын по многых ратех не такова, обаче въ благочестии. Всми убо чтомъ и славимъ б дивныи съи человкъ, княземъ убо и славными вельмужы, и вси слово и учение его приимааху.

Тогда убо прилучися и святителю оному Максиму, иже въ она лта престолъ всея Рускыя земля украшаше, проходити землю ону, поучаа люди Божиа по преданному уставу. Приде же и Божии человкъ Петръ съ своею[65] братиею благословениа от святителя приати, и образъ Пречистыя Владычица нашея Богородица, иже б самъ написалъ, принесе ему. Святитель же Божии оного убо съ братиею благослови, образъ же Пречыстыа с великою радостию приемъ и, златом и камениемъ украсивъ, у собе дръжаше. Въ дни и в нощы моляшеся еи непрестанно о съхранении и съблюдении Рускоя земли, даже до своего жывота. И жытиа убо сего конець премени архиепископъ Максим, и тло его въ гроб положено бысть въ славнои церкви Пречистыя Владычица наша Богородица, приснодвица Мариа, въ преименитом град Володимери.

Геронтии же нкто, игуменъ сы, дерзну дерзостию восхытити, хотя санъ святительства[66], не вды, яко всякъ даръ свершенъ свыше есть, сходяи от Бога, отца свтом, ни бо слыша Писание, глаголющее: «Ни хотящему, ни текущему, но милующему Богу». Но тако самовластиа недугом объят бывъ, своеумием на таковую высоту дръзну. Нкако и время благополучно себ творяше, никому же възбраняющу ему от таковаго бессловесиа. Подъемлет убо подвигы, приемлет же и святительскую одежду и утварь, еще же и ту самую икону, ю же б своею рукою[67] отець нашь Петръ написалъ и Максиму принеслъ, поемъ же и жезлъ пастырьскыи и церковныа сановникы, поиде къ Константинуграду, яко готово имя чаемое.

Се же услышано бысть по всеи земли Рускои, даже и до Велыни, еже и мнози негодоваху. Князь же Велыньскыа земли съвщеваше свт не благь, въсхот Галичьскоя епископии в митрополью претворити, извтом творяся, Героньтиева высокоумиа не хотя. И нападаеть на Петра словесы, подъгнщая его къ Царюграду. И се убо творяше на многы дни, овогда самъ князь собою глаголя Петрови, овогда же боляръ и свтьникъ своих посылая к нему. И святыи прекланяеться, исходить къ словесемъ их, и самъ убо къ путеви управляшеся. Князь же втаи Петра написует писаниа съ молениемъ къ святому патриарху и къ всему священному сбору, прося молениа своего не погршыти, но того самого Петра на святительскомъ престол видти прошаше. И посла убо с писаньми посылает съ Петром.

Геронтиеви же на море пришедшу, на карабль въсходит и къ Царюграду устремляется. Преподобному же отцу нашему Петру море достигшу, таже и на ином мст въ корабль вшедшу и тому же Царюграду поплувшю. Но Горонтьеви злополучьно нкаково плавание случися, буря бо велика в мори въздвижеся, и съпротивънии втри от носа кораблеви опршася и нужу велику кораблеви творяху, и влъны великы двизахуся. Петрову же кораблеви тих нкыи и хладенъ, яко же зефиръ, и пособенъ втръ бысть и яко же во сн море прешедшу, къ стнам Констанътинаграда прелетвше.

Геронтиеви же въ печали сущу, в нощы явися ему икона Пречистыа Богородица, ю же б, яко же преди сказахом, своима рукама[68] Петръ преподобныи написалъ, глаголющи ему сице: «Всуе тружаешися и толику путеви вдалъся еси, не взыдеть на тя святительскыи великыи санъ, его же въсхытити въсхотлъ еси, но иже Мене написавыи Петръ игуменъ Ратьскыи, служытель Сына и Бога моего и Мои, тъи възведенъ будет на высокыи престолъ славныя митрополиа Рускыа, и престолъ украсить, и люди добр упасеть, о них же Христос, Сынъ Мои и Господь, кровь Свою, от Мене заимованную, пролиа. И сице богоугодъно пожывъ, въ старости мастит къ желаемому Владыц и Первому святителю преидеть радостно». Таковое бо видние Горонтии видвъ и словеса услышавъ от честнаго и славныя Пречистыа образа, абие възбудися, начат сказовати всмъ сущымъ с нимъ, сице глаголя: «Въсуе тружаемся, братие, желаемаго не получымъ». Онм же вину въпрашающым увидти, всм видниа и слышаная сказуеть. И тако по мноз истоплени и буряхъ, едва възмогоша Царяграда доити.