Очерк о родном крае (СИ)

Марек не согласился с необходимостью выпить, но рюмка уже прижалась к губам, водка плеснула, потекла, горло послушно сделало глоток.

- Наш человек!

Чуйков пропал, только голос его не переставал звучать: бу... бу-бу... бу-бу-бу! Марек улавливал интонации, но не понимал ни слова. Потом оказалось, что это говорил Диверс, а студент, путаясь, переводил, и два словесных потока схлестывались, отдавая в мозг пеной из приставок и окончаний.

- А ну-ка, ну-ка, журналист...

Повинуясь неведомой силе, Марек встал и пошел. В общем, как на сеансе у целителя. Ноги сами. Случилось чудо!

- Ауфвидерзеен! - сказал он Диверсу почему-то.

Волосатый студент перевел. Полиглот оказался. Или просто слышал где-то. Ох, может еще собственных Платонов и этих... быстрых...

Коридор окончился лестницей, Марека прижало к перилам и потащило вниз.

- Руки, господин журналист.

Министр интеграции и развития обнаружился слева, требовательно дернул за рукав плаща, перила пришлось отпустить. Марек пожаловался ему что весь, весь измазался, а плащ, извините, не абы что, а 'Армани'. Говорит что-либо господину министру слово 'Армани'? А как насчет семечек?

Внизу его, рассыпающего как жуков семена подсолнечника из кармана, подхватил шофер. Витя? Вова? Миша? Марек улыбнулся знакомому лицу.

- Здесь удивительно хорошо, - сказал он, перебирая ногами за водителем. - Воздух! Чувствуете, как пахнет?

У автомобиля ему сделалось полегче, вдох-выдох, сумка поймалась за ремень - кажется, не потерял.

- Анатолий Карлович...

- Да.

- А вы с кем интегрируетесь?

- Ты садись, - сказал Чуйков.

- Просто интересно.

Марек свалился на заднее сиденье, и небо сменилось бежевым потолком салона. Поймав за отворот плаща, его привели в вертикальное положение.

- Как вам завод?

- А-а, завод. Замечательно! - кивнул Марек. - Водка 'Соловушка'!

'Тойота', описав широкий круг, устремилась к выезду, и Марек едва не повалился снова. Сумка врезалась в бок.

- К миротворцам поедем? - обернулся Чуйков.

- Обязательно! Я же должен про них написать! К-какие они... к-какие они б-богатыри. С этими с-с-с... со сканерами.

Язык заплетался.

- Вова... э-э, Митя, открой-ка окошко журналисту.

Стекло задней дверцы со стороны водителя поползло вниз, и Марек, как жаждущий к колодцу, подтянул себя к тугому напору влажного воздуха. Сделалось удивительно хорошо, правда, от тряски стало слегка подташнивать.

- Ты не блевани здесь, журналист, - сказал Чуйков, словно уловив позывы Марекова желудка. - Машина государственная.

- Я понял, - выдавил Марек.

Несколько секунд министр изучал его лицо, потом скривился:

- Позеленел весь. Пить не умеешь, - он повернулся к водителю. - Давай по большому кругу, где асфальт новый, может, оклемается чутка. Еще и город посмотрит.

- Понял, - кивнул Митя.

Марек хватал воздух ртом.

И завод, и пустырь отвалились назад. На мгновение открылся изгиб реки, но тут же спрятался за березами да осинами, а дальше потянулась складская площадка, рыжая от песка и коры, полная штабелей из бревен. Потом замелькали домики окраины, одноэтажные, просевшие, с шиферными крышами, с огородами и теплицами на положенных сотках. За домиками вырос забор, высокий, из жестяных листов и бетонных столбов, с колючей проволокой поверху. Что хранилось внутри, понять было невозможно. Щит с пояснениями пропал с глаз слишком быстро. Тянулся забор чуть ли не с километр.

- А это что? - спросил Марек.

- Частная собственность, - сказал Чуйков. - Землю купила одна английская компания. Вроде бы под жилищное строительство.

- Насовсем?

- Ну, это было одним из условий нашего кредитования и вообще жизнеспособности республики. Демократические преобразования, демилитаризация, миротворцы и частная собственность на землю. И я скажу, это очень, очень правильно.

- Здесь раньше улица была, - выдохнул Марек. - Я помню. Улица Карла Маркса.

Министр интеграции и развития толкнул кулаком водителя в плечо.

- Слышишь? Помнит! Я уж и забыл, что было такое чудо. Года три назад всех переселили. Клоповник тот еще был.

- Куда переселили?

- Куда смогли. Кого в общежития, кого в теплоход 'Саратов', кого в бараки за Южной. Существует и программа, уже десять семей в новые квартиры переехали.

- Там был магазин 'Молоко', и по выходным в бочке квас продавали, - сказал Марек.

- Это когда было-то!

- Давно, в детстве.

Чуйков присвистнул.

- Мил человек, ты б еще до революции вспомнил!

- Все равно жалко.

- Ничего, - сказал министр, - сейчас новым кварталом проедем, тебе понравится. Свои гаражи, свой супермаркет, шопы, охрана из бывших спецназовцев. Я тебе скажу, многие из правительства присматриваются, не купить ли себе в нем апартаменты.

- Куда смотреть?

- Вправо.

Марек с готовностью повернул голову.

Новый квартал оказался похож на заставку фильмов студии 'Дисней'. Нагромождение башенок, шпили, зубцы, и все это - за крепостной стеной. Во всяком случае, было очень похоже. Флажка не хватало.

Квартал так и проплыл - сказочной марью, миражом, разноэтажными, тесно прилепившимися друг к другу зданиями, в слепящих бликах зеркальных окон и шишечках округло стриженных деревьев.