Обыкновенные истории

Несмотря на расположение, выставочная зона была известна лишь в узких кругах: те, кто знал об этом месте, старались держать его в тайне как источник вычурных и неповторимых работ, попадавших прямиком с выставки на стены загородных резиденций. Стоило начинающим художникам, как, впрочем, и творцам со стажем получить приглашение выставить свои произведения в Галерее, подобно стажерам нью-йоркских брокерских фирм, они сходили с ума и тот час прилагали все усилия, чтобы их картины пестрили первозданной дикостью и блеском глубинных смыслов, которые так любили завсегдатаи галереи, ничего не понимающие в искусстве, но знающие толк в декорировании жилья.

В начале осени, когда в Галерее выставлялись работы близких знакомых владельца выставочной залы, неожиданно прогремела новость: в Галерее будут представлены 12 работ знаменитого Мастера и еще с дюжину работ его единственного ученика. Завсегдатаи затрепетали. Давненько они не испытывали такого ажиотажа и ни разу за время существования Галереи не переживали, что им может не достаться работа. О произведениях Мастера слышали многие, но никто его не видел. Каждая из его картин считалась, что называется, золотым стандартом Галереи. Его работы всегда были в моде, и коллекционеры знали, что если однажды и наступит черный день, то достаточно продать картину Мастера, чтобы отодвинуть неприятную бедность на некоторое время.

Просторный зал, где и должно было разворачиваться действие, был забит посетителями: те из ценителей прекрасного, кто был все еще в отпусках, послали своих водителей, гувернанток, секретарей. Словно пчелы, оказавшиеся в цветочном саду, они метались от одной картины к другой, держа в руках смартфоны с включенными камерами, демонстрируя происходящее своим хозяевам, находящимся за тысячи миль от Галереи.

Из окон зала открывался вид на внутренний дворик, где, как грибы после дождя, пестрили разноцветными крышами фургоны-закусочные. А между ними, словно после долгой спячки и череды жизненных лишений, слонялись «грибники».

На стенах, обрамленных дешевыми рамками из ближайшего китайского магазина, висели картины, на которых были запечатлены несуразные сюжеты дорогими красками и маслом. Ученик и официальный представитель Мастера Павел, представляющий в том числе и свои работы, с чинным видом переходил от одной работы к другой, с живостью рассказывая их историю той небольшой группе людей, что не были заняты прямыми трансляциями и выбором произведений исходя из дизайна своих гостиных и уже имеющихся в коллекциях экспонатов.

— Интересно, есть ли у него менее темные картины? Я ищу что-то в бежевых тонах, в моей гостиной одна из стен полностью голая.

— Надо спросить. Думаю, этот Павел мог бы и нарисовать что-то на заказ.

— Конечно, но работы Мастера ценнее.

— Не скажи, мой оценщик говорит, что работы его ученика так же хороши и стоят не дешевле.

— Значит, стоит присмотреться.

— Стоит, дорогая, еще как стоит.

Две дамы, больше годящиеся на роли светских львиц, коих в городе испокон не было, чем на ценителей современного искусства, переходили от картины к картине, фотографируя понравившиеся и отсылая их мужьям.

Со временем посетителей становилось все больше, отчего и внимание автора стало разбавляться в потоке хвалебной лести и нередко повторяющихся вопросов. Как вдруг симфонию празднества прервал громкий хлопок, за которым последовал звук бьющегося стекла.

В центре комнаты стоял, ехидно ухмыляясь, мужчина с не по возрасту рано поседевшими волосами. У его ног лежало то, что еще мгновение назад было бутылкой, а пятно, растекшееся вокруг, — шампанским. Когда всеобщее внимание было привлечено, мужчина прошагал вперед по направлению к художнику. И чем ближе он подступал, тем дальше отступал художник, словно увидел призрака прошлого, пока не уткнулся спиной в стену. Страх и капли пота застыли на лице у звезды, молодой и малоизвестной, но ценимой посетителями Галереи. Торжество и жажда действий сверкали в глазах возникшего из ниоткуда незнакомца. Через мгновение раздался еще один хлопок, и присутствующие ахнули — незнакомец влепил пощечину ученику Мастера.

— Как смеешь ты выставлять свои работы рядом с работами учителя?

— Он разрешил мне!

— Не помнится мне, чтобы наш учитель отзывался о тебе как о достойном!

— И все же он отзывался. Придется тебе это принять!

Публика в недоумении от того, что происходит, замерла. Изредка раздавались перешептывания — все ждали, когда хоть один из сцепившихся мужчин изволит объясниться.

— Меня зовут Петр, — в ответ на всеобщее удивление и разрастающийся интерес представился незнакомец, — и я тоже ученик Мастера. Я его первый ученик. Между прочим, некоторые из этих картин были написаны мною под неустанным взором Мастера.

В толпе пробежала волна перешептываний и охов. Те, кто стоял ближе к ученикам Мастера, тотчас рефлекторно потянулись к телефонам — такой момент хотелось запечатлеть, чтобы демонстрировать знакомым, не удосужившимся заглянуть в Галерею в первый день выставки.

— Я был его учеником. И все картины здесь — мои.