Обыкновенные девчонки (сборник)

– Не гожусь! – твердо повторила Катя. – Ну, подумайте сами, девочки, какой я председатель? Все время у меня что-нибудь да не так. А вот Лена или Настя на моем месте были бы гораздо лучше. В тысячу раз лучше! Правда?

– Ну нет, не знаю, – с сомнением покачала головой Наташа.

Зато Аня почему-то очень обрадовалась.

– А может быть, и правда? – живо подхватила она. – То есть не то, что ты не годишься – ты очень даже годишься, – но вечно ты занята. С тобой не поговоришь, не погуляешь… А если выберут кого-нибудь другого, ты будешь посвободней, и мы с тобой будем чаще видеться.

Катя искоса поглядела на Аню и перевела взгляд на Наташу.

– Подожди, Катюша, ты еще подумай, – сказала Наташа. – Сперва посоветуйся со своей сестрой или с Олей. А еще лучше – с Надеждой Ивановной.

– Так я и думала, – ответила Катя и замолчала. Она увидела рядом с собой Стеллу, которая, догнав ее, Аню и Наташу, пошла вместе с ними. Кате не хотелось при Стелле продолжать разговор о том, что ее так волновало.

Но Стелла начала сама:

– Скажи, Катя, долго ты учила естествознание, чтобы исправить отметку?

Катя на ходу обернулась к Стелле и сказала твердо:

– Да, долго. Целых три дня.

И она невольно переглянулась с Аней и Наташей. Они все сразу поняли друг друга. Им не нравилось, когда Стелла и еще некоторые девочки в классе делали вид, что им ничего не стоит получать пятерки. Однажды Стелла даже сказала: «Только разок загляну в книжку – и все знаю».

Нет, Катя не верила этому. Нельзя запомнить что-нибудь крепко, надолго, если только разок заглянешь в книжку. Стелла выдумывает – сама, небось, не один раз прочтет да повторит. И разве зазорно учить? Ведь учить – не значит зубрить. Это и Людмила Федоровна всегда говорила, и Анна Сергеевна говорит.

Катя еще раз обернулась к Стелле и сказала:

– Да, учила! А потом меня еще старшая сестра проверяла. Ведь я повторила за целую четверть.

– Ну, пошли скорей, – напомнила Наташа, – а не то еще опоздаем.

…На большой перемене Катя побежала в пионерскую комнату, но старшей вожатой там не оказалось. Катя заглянула в приоткрытую дверь учительской, побывала и в канцелярии и в библиотеке.

Но Надежды Ивановны не было нигде.

«Может быть, ее куда-нибудь вызвали?» – подумала Катя.

Она уже слышала не раз от Тани и от Оли, что Надежду Ивановну иногда вызывают в райком и даже в горком комсомола по делам пионерской дружины.

«Надо будет зайти к ней еще раз, после уроков», – решила Катя.

Но в этот день Надежда Ивановна больше уже не пришла в школу.

Катя вернулась в класс за сумкой. Еще не все разошлись по домам. Лена Ипполитова что-то показывала Насте и Вале Ёлкиной.

– Катюша, смотри, – позвала подругу Настя, – какой красивый билет Лена приготовила! Это для почетных гостей.

Катя подошла поближе, и Настя протянула ей сложенный вдвое листочек. Сверху тонкими буквами было написано: «Пригласительный билет». Посередине листка алел пионерский значок с надписью: «Всегда готов!»

– Молодец, Лена! – сказала Катя. – И я тоже приготовила…

Катя вынула из своей сумки три билета, с яркими картинками на обложках.

– А твои еще лучше, – сказала Лена, – прямо замечательные! Художница наша Катерина!

Настя и Валя залюбовались Катиной работой. Особенно понравился им один из билетов: на нем так и горела рубиновая звезда кремлевской башни, а над башней, на фоне синего неба, летел серебряный самолет.

– А кому мы пошлем этот самый красивый билет? – спросила Валя Ёлкина.

– Я бы хотела Людмиле Федоровне, – ответила Катя. – А только кто отнесет? Всем девочкам захочется, а всем же нельзя!

– Конечно, всем нельзя, – подтвердила Настя. – Вот возьми и отнеси сама. Ты рисовала, ты и отнесешь.

Катя так обрадовалась, что даже взяла Настю за руку:

– Ой, Настенька, милая!..

– Настя правильно придумала, – кивнув головой, серьезно сказала Лена: – пойдешь ты, Катя. Ты же у нас самая главная.

Катя смутилась. «Самая главная»! Если бы Лена только знала, о чем она думала вчера вечером и сегодня утром! Хороша «самая главная», у которой нет самого главного – выдержки и которая всегда что-нибудь важное забудет.

Но Катя ничего не сказала и молча положила билет в сумку. Другие два билета она отдала Настеньке.