Обворожительно жестокий

Но она выравнивает счет, изогнувшись, чтобы прикоснуться к моему пульсирующему стволу. Когда она принимается ласкать мои яйца, я зло выдыхаю. Наклоняюсь и прижимаю большой палец к ее набухшему клитору. Тру судорожно втягивает в себя воздух. После этого звука я вхожу на дюйм глубже, и мы оба стонем от удовольствия.

— Волчок, — всхлипывает она, покачивая бедрами, пытаясь насадиться на меня, но безуспешно. — Боже. Может ты... о…

— Что, детка?

Пожалуйста, попроси трахнуть тебя. Пожалуйста. Если так будет продолжаться и дальше, у меня случится сердечный приступ.

Она выдыхает. Что звучит почти как рыдание.

— Напомнишь мне позже написать Карле и поблагодарить ее и Дейва за то, что они пришли на ужин?

Я ничего не могу с собой поделать: я смеюсь.

— Само собой.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Очень осторожно я двигаю бедрами вперед, погружая свой член еще на дюйм в ее влажное лоно. Тру дергает меня за волосы, прикусив свою нижнюю губу, но не ломается и не умоляет.

Поэтому я поглаживаю большим пальцем вокруг ее чувствительного маленького бугорка и смотрю, как она начинает сходить с ума.

Дрожа, она выгибается мне навстречу, откидывая голову назад в беспомощном стоне. Ее бедра покачиваются в такт движению моего большого пальца, дрожа.

— Ты хочешь меня целиком, девочка, или будешь довольствоваться малым?

— Я смогу обойтись и без оргазма, — сквозь стиснутые зубы пищит она. — О, боже... я вовсе не такая.

Блядь, однозначно не такая.

— Хочешь, чтобы я снова облизал твою сладкую киску? Хочешь мой язык и пальцы? — Она едва слышно стонет, извиваясь и начиная брыкаться. — Нет-нет. Ты должна сказать, чего ты хочешь. Ты должна попросить об этом.

Она сжимает основание моего члена, ту часть, которая еще не вошла в нее, покрывая пальцы собственной влагой. Затем снова возвращается к моим яйцам, скользя по ним смазкой.

Один сильный толчок, и я буду внутри нее до упора.

Мне хочется этого так сильно, что я хриплю, пытаясь сдержаться.

— Ты такой твердый, — шепчет она с закрытыми глазами. — Такой большой и твердый. Господи, как же приятно. Лиам. Лиам, мне это так нравится…

Она замолкает, затаив дыхание.

Наблюдая, как она теряется в удовольствии, которое я ей дарю, как она вот-вот перейдет через край, я чувствую, как что-то в центре моей груди открывается. Черная дверь, запертая на засов, со скрипом распахивается на ржавых петлях, впуская внутрь лучик света.

Сразу же после этого я ощущаю то, что, как мне казалось, больше не почувствую. Давно потерянное ощущение.

Страх.

Нет. Блядь. Нет. Ты не можешь! Не позволяй себе...

— Тру.

Ее имя срывается с моих губ прежде, чем я успеваю остановиться. Слово звучит мольбой, грубой и безнадежной.

Услышав это, она открывает глаза и мечтательно смотрит мне в лицо.

— У меня есть идея, — бормочет она. — Давай возьмем в игре перерыв, чтобы не было проигравших.

Затем она целует меня, изгибая бедра так, что я погружаюсь в нее до конца, вцепляясь в мою задницу.

Я отказываюсь от борьбы с чувством всепоглощающего облегчения, как будто я отдаю свой последний вздох.

Мы целуемся глубоко, пока наши тела раскачиваются в поисках нужного ритма. Она обвивает ногами мою талию. Ее груди подпрыгивают на моей груди. Тру мурлычет от удовольствия, когда я медленно скольжу в ее тугой жар и выхожу из него, пока наслаждение накапливается у основания моего позвоночника.

Все ее тело изгибается, и она выкрикивает мое имя. Кончая, она постанывает и сильнее сжимает мой член.

Я теряю себя.

С силой в нее врезаюсь, и из моего горла вырываются беспомощные стоны.

Тру впивается пальцами в мою задницу, пока я трахаю ее. Я чувствую жар внизу. Мышцы моих бедер напрягаются. Я никак не могу вдохнуть. Мое тело в огне.

Затем со стоном вырываюсь из нее, изливаясь на ее живот. Мое удовольствие настолько сильное, что приносит боль. Тру подо мной дрожит и тяжело дышит. Я прижимаюсь щекой к ее раскрасневшимся и влажным от пота грудям, потому как мои руки больше не могут меня держать.

Когда она скользит ладонями по моим плечам и сжимает их, я перекатываюсь на спину, затягивая ее за собой.

Она издает удивленный возглас, но вскоре усаживается на меня сверху. Мой член все еще подергивается между нами.

Мы долго так лежим в тишине, прислушиваясь к звукам города, что доносятся снизу, пока наше дыхание не замедляется, пульс не приходит в норму, а пот не остывает на коже.

Наконец она шевелится. Ее щека покоится на моей груди.

— Не хочу портить послевкусие, но не отвезет ли твой водитель меня домой или мне вызвать такси? — сонно спрашивает она.

Я протискиваю руку под голову, чтобы лучше видеть ее лицо.

— Ты уже дома.

Ее губы приоткрываются, а глаза расширяются. Я ловлю момент, когда она понимает, что я говорю, но просто дабы убедиться, что она все поняла верно, я уточняю:

— По крайней мере, на ближайшие двадцать восемь дней.

∙ ГЛАВА 18 ∙ Тру

Я смотрю в неверии на его красивое, серьезное лицо.