Обворожительно жестокий

Google услужливо предоставил сто семьдесят четыре миллиона результатов при поиске по его имени. Оттуда я перешла к изображениям, социальным сетям и номерам мобильных телефонов. Я попыталась поискать его имя в базе данных бостонской полиции. Включала в запрос его имя плюс слово «принуждение». Я пробовала разные варианты написания его имени, искала на ирландских генеалогических сайтах и в базе данных правительства США, я даже заплатила тридцать баксов одной из тех справочных, что якобы гарантируют результаты.

По сути, я вела себя словно психопатка, пытаясь найти хоть какую-то крупицу информации, но ничего не сработало.

Лиам Блэк — это либо призрак, либо псевдоним.

Я слышу стук в закрытую дверь моей спальни.

— Привет! — ломится Элли. — Выглядишь прилично?

— Вроде. Входи.

Она просовывает голову в дверь и смотрит, как я восседаю на кровати с ноутбуком, кипя от разочарования.

— Ты в порядке?

— Что для тебя «в порядке»?

Она на мгновение задумывается.

— Хорошо выспаться, вкусно поесть и испытать оргазм в течение последних восьми часов.

— Я стремлюсь к твоим целям, друг мой.

— Это самые простые вещи, — улыбается она. — Кстати о еде, мы с Таем собираемся сгонять в пиццерию. Ты с нами?

— Я вроде как занята.

Она опускает взгляд на почти пустую бутылку вина на моем ночном столике, потом снова смотрит на меня.

— Ты сегодня что-нибудь ела?

— А виноградный сок считается?

Она гримасничает, открывает дверь шире и заходит в мою спальню, положив руку на бедро. Одетая в обтягивающую черную мини-юбку, короткую красную кожаную куртку и белые кружевные гольфы под высокие каблуки, она похожа на актрису из музыкальных клипов 80-х.

— Нет, алкоголичка. Виноградный сок не считается. Я принесу тебе немного пиццы.

— Не беспокойся. У нас в квартире еды на полгода хватит. Любой, кто заглянет в нашу кухню, подумает, что мы готовимся к концу света.

Она с важным видом подходит и падает на край моей кровати.

— Подружка, — шепчет она, нежно сжимая мое плечо.

— А? — не отрывая взгляда от экрана ноутбука, отзываюсь.

— Когда что-то происходит, это видно по твоему лицу. — Когда я поднимаю на нее глаза, она поджимает губы. — Ты рассталась со своим ирландским красавчиком?

Вздохнув, я закрываю ноутбук и тру кулаками глаза.

— Хотела бы я, чтобы все было так просто.

— Что случилось?

Она поворачивается ко мне с горящими глазами. Больше всего на свете Элли любит сплетни. Ну, может быть, еще «Холостяка», но кроме реалити-шоу, — только сплетни.

Я прикусываю губу, обдумывая, что ей сказать, но потом начинаю свое обычное:

— Ничего. Все в полном порядке.

Она складывает руки на груди и пристально смотрит на меня.

Я закатываю глаза, подтягиваю колени к груди и обхватываю их руками.

— Ладно, не все в порядке. Все просто... так... сложно. Забудь.

И больше ничего не добавляю.

— Ты в курсе, что из тебя отвратительная подружка для девичьих штучек?

— Что за девичьи штучки?

— Болтать. Открываться. Делиться своими чувствами. — На «чувствах» она рисует в воздухе кавычки.

Поскольку в этом меня обвиняли уже многие люди, я автоматически защищаюсь.

— Я ничего не могу поделать! Я выросла на ферме! Если только у тебя не было артериального кровотечения или одна из твоих конечностей не держалась на соплях, я не смогу помочь в решении твоих проблем!

— Ты больше не на ферме, — настаивает она. — Здесь нет ни тракторов, ни петухов, ни коровьего вымени. Расскажи мне, что происходит у вас с Лиамом.

Я откидываюсь на подушки и пялюсь в потолок. Она наверняка будет приставать ко мне, пока я не подчинюсь, поэтому обрисовываю ситуацию одним предложением.

— Он хочет, чтобы я переехала к нему на месяц, а потом мы расстанемся.

Наступает долгая пауза.

— Стало быть, он женат.

Я поднимаю голову и смотрю на нее.

— Хуже.

— Что может быть хуже брака?

— Как бы это сказать? — Я на мгновение задумываюсь, а потом обратно откидываю голову на подушки. — Он... эмоционально недоступен.

— Ха-ха! — она хихикает. — Подруга! Это идет в комплекте с яйцами!

Мои слова явно не произвели на нее впечатления. Нужно больше примеров.

— А еще он очень, очень, очень... загадочный. Таинственный. Непостижимый.

— Пф-ф, — фыркает Элли. — Ты что, хочешь знать все корявые подробности его личной жизни? Как часто он дрочит? Выщипывает ли волосы из носа? Бреет ли себе яйца?

Я тяжело вздыхаю.

— Да уж, эти девчачьи штучки просто потрясающие. Теперь я понимаю, почему тебе это так нравится.

— Оставь свой сарказм. Небольшая загадка в отношениях — это к лучшему, ну уж точно не проблема.

— Это больше, чем просто маленькая загадка, Элли. Это как... существование-снежного-человека-тайна. Кто-застрелил-Кеннеди-тайна. Или тайна-Бермудского- треугольника. Все не так-то просто.

— А может, ты сама делаешь все непростым.

— Я вообще не при делах. Это то, что есть.

— Хм.

Она явно мне не верит.

Через некоторое время, пялясь на меня с легким неодобрением, она говорит:

— Могу я тебе кое на что указать, но только ты пообещай, что не обидишься?