Обворожительно жестокий

— Потому что я никогда не видел, чтобы Бадди вел себя так странно, как тогда, когда он рассказал мне и Карле, что произошло. Казалось, что вот-вот наложит в штаны или навсегда покинет город. И я могу сказать, что он не был с нами откровенен, так же как и ты сейчас. — Он делает паузу. — Это как-то связано с тем мужиком в черном, который вечно таскался поглазеть на тебя?

Я поджимаю губы и отворачиваюсь.

— Нет.

Я слышу, как он раздраженно фыркает. Затем Диего нежно берет меня за подбородок и поворачивает мое лицо к себе. Чтобы посверлить своим взглядом.

— Я твой друг, chica, — мягко говорит он. — Почему ты мне врешь?

Вот ведь блин.

— Прости, — шепчу я, делаю глубокий вдох и смотрю на свои ботинки. Диего опускает руку с моего лица на плечо. — Просто я не могу... я точно не знаю, как это сделать... — Я тяжело вздыхаю и смотрю на него снизу вверх. — Это очень сложно.

Он некоторое время изучает мое лицо, потом кивает.

— Хорошо, — соглашается он. — Я не буду тебя пытать. Но я хочу, чтобы ты знала, что я здесь ради тебя, окей? Ты можешь поговорить со мной. Я не стану судить.

В моем горле образуется комок. Я безмолвно киваю, моргая, чтобы отогнать влагу, появившуюся в моих глазах.

— Но если я узнаю, что этот puto pendejo обидел тебя, то убью его.

Я в ужасе на него таращусь.

— Диего! Как ты можешь ожидать, что я расскажу тебе что-то после этого?

Его карие глаза вспыхивают гневом.

— Значит, он действительно тебя обидел. На тебя напали никакие не незнакомцы в переулке... это был он.

— Нет, не надо! Перестань придумывать, это был не он!

Он смотрит на меня сощуренными глазами, напрягая желваки.

— Я не вру насчет этого, — раздраженно говорю я. — Он мне помог!

Как только это вылетает из моего рта, мне хочется пнуть себя.

Конечно, Диего цепляется за мои слова, как ищейка.

— Значит, мужик в черном и есть тот самый добрый самаритянин? — Побледнев, он качает головой. — А тебе не приходило в голову, что он мог все это подстроить?

— Это просто смешно. Зачем ему это?

— Чтобы показаться хорошим парнем. Завоевать твое доверие.

— Ты смотришь слишком много криминальных сериалов.

— А ты не знаешь, как далеко может зайти человек ради того, чего он хочет.

Я закрываю глаза, зажимаю переносицу двумя пальцами и бормочу:

— Я просто не могу в это поверить.

— Ты прекрасна, chica.

Удивившись, я открываю глаза и поднимаю глаза на Диего. Он смотрит на меня с мрачной ухмылкой на губах.

— Красивая и милая. Еще умная. И очень смешная. Я уже два года наблюдаю, как парни приходят сюда поглазеть на тебя. Но я никогда не видел, чтобы мужчина смотрел на женщину так, как этот ублюдок смотрит на тебя.

Не хотелось спрашивать, но любопытство берет верх.

— А как он на меня смотрит?

— Как будто умрет, если этого не сделает.

Мое сердце выделывает кульбит. Оно трепещет и хаотично бьется о мою грудную клетку, как испуганная птица.

— Я вернусь на работу через несколько дней, — бросаю, собравшись с мыслями.

— Тру...

— Нет, Диего, — твердо останавливаю его я. — Я ценю твою заботу обо мне, и ценю тебя как друга. Но этот разговор закончен.

Он откидывает голову назад и смотрит на меня из-под опущенных ресниц. Затем кротко улыбается.

— Я услышал тебя.

— Спасибо.

— Но то, что я сказал, остается в силе. Если я узнаю, что этот ублюдок причинил тебе боль, я убью его.

Он протискивается мимо меня и входит в закусочную, позволяя двери захлопнуться за ним.

Я стою, глядя на закрытую дверь, и холодная дрожь пробегает по моей спине.

* * *

Вернувшись в свою квартиру, я бросаю сумочку на столик в прихожей, сбрасываю туфли и иду к холодильнику за бутылкой воды. Из комнаты Элли не слышится никаких голосов, поэтому предполагаю, что они с Таем уже вышли.

Что хорошо, потому что я не в настроении выслушивать их кошачьи вопли.

Разговор с Диего расстроил меня. За все время, что я его знаю, он показал себя улыбчивым, дружелюбным, милым. Беспечным. Но сегодня я увидела в нем другую сторону. Темную сторону.

Я словно увидела другого человека.

Размышляя об этом, я беру воду, ноутбук и направляюсь в свою спальню. Мне не терпится загуглить Лиама, но как только я открываю дверь, эта мысль вылетает в окно.

Потому что он собственной персоной у меня дома.

Прислонившись к комоду в своем красивом черном костюме и галстуке, он спокойно ест фисташковое мороженое из контейнера, глядя на меня горящими темными глазами.

Я резко останавливаюсь и таращусь на него.

Мое сердце сжимается. Желудок ухает в пятки. Я пытаюсь перевести дыхание, но не могу.

— Ты бросила трубку, — задумчиво произносит он, поднося ко рту ложку мороженого. Затем облизывает ее языком, как будто это женское тело. Как будто он уткнулся лицом между девичьих бедер.

Я никогда не видела ничего более греховного.

— Я... Я…

— Никто никогда не делал этого раньше, — продолжает он все тем же задумчивым тоном. Потом сгибает запястье и указывает на меня ложкой. — Кроме тебя.

Сглотнув, мне удается составить законченное предложение.

— Ты это заслужил.

Какое-то мгновение он пристально и напряженно смотрит на меня. Затем медленно ставит контейнер на комод и бросает в него ложку.