Общий враг

– Ушли вперед, мы остались прикрывать. Нас миной накрыло. Ничего, выкарабкаемся, – Леха засмеялся, а Сергей смотрел на него и все никак не мог поверить в то, что видит и слышит. Парни живы, Жека только ногу сломал… Вихрь из разрозненных мыслей и странных, непонятных картинок крутился в голове. Девушка по имени Надя… Полтава… Ха, Витька смешной… Какой-то человек за столом что-то ему говорит… Американцы… Откуда тут американцы?

– Командир, живой! Нам до линии пять минут! – навстречу Лехе и Бойченко бросился Слива и поддержал Сергея с другой стороны, – из «Центра» передали, что лодки на месте, ждут нас…

Горные склоны пошли волнами, рябью, на их месте проступали контуры каких-то непонятных зданий – и все вокруг приобрело оранжевый оттенок.

– Парни, вы живы… – проскрипел Бойченко, – А меня так приложило, что я сам себя не помню…

Снова накатила чернота. Сергей будто бы со стороны видел, как он спускается по крутой винтовой лестнице куда-то вниз, в какой-то глубокий подвал. На некоторых ступеньках тускло светились «химы» [16] .

– Ты пришел за этим? – раздался чей-то голос и из темноты выплыло лицо со шрамом, – ты пришел за этим?

Сергей оказался в темном помещении без окон, освещавшемся только переносными лампами, дававшими резкий и неживой свет. Посредине помещения, имевшего круглую форму, стоял контейнер…

Близкий взрыв буквально швырнул Павла вперед. Кажется, он даже пролетел пару метров, прежде чем совершить жесткую посадку. Нещадно заныли расцарапанные в кровь руки и колени. Когда боль схлынула, стало понятно, что он не ранен, а просто слегка контужен. В носу было щекотно. Проведя под носом рукавом, Павел обнаружил, что из носа идет кровь. Он видел, как Бойченко лежал на земле и один из американцев пытался привести его в чувство. Судя по тому, что Сергей практически сразу же схватил того за руку и попытался встать, с ним все было в порядке. Солдат помог Бойченко подняться. Сергей тяжело прислонился к стене. Голова его болталась, и он еще не совсем пришел в себя. Рядом кто-то громко выругался. Павел обернулся и обнаружил рядом лежащего на левом боку бойца, сморщившегося от боли и держащегося рукой за правую ногу. Второй рукой американец пытался дотянуться до валявшегося рядом пулемета. Штанина повыше ботинка была мелко разодрана, из-под руки сочилась кровь. Левая нога была в чуть лучшем состоянии и выглядела относительно целой.

– Долбаные уроды! – шипел американец. – Ты в порядке?

– Да, то есть yes, – ответил Павел, поняв, что непосредственно вопрос относится к нему, а «долбаные уроды» – к боевикам.

– Помоги-ка мне… Дай пулемет… – солдат показал рукой на пулемет, – и давай убираться отсюда!

Краем глаза Павел видел, как шел, тяжело переставляя ноги, Бойченко, всем телом навалившись на пехотинца. Кто-то еще выскочил к ним навстречу и помог тащить Сергея. Зацепив лямку, Павел подтянул пулемет и «его» американец ухватился за оружие, попытавшись подняться. Три или четыре бойца не давали иракцам поднять головы, прикрывая огнем пострадавших, давая им возможность убраться с линии огня.

– Черт… – простонал американец, – Не могу…

Ничего другого не оставалось, раздумывать было некогда. Павел забрал у раненого пулемет и повесил себе на шею, перекинув лямку через голову. А потом присел на корточки и, поднатужившись, потянул парня на себя. Тот умудрился встать на колени, что облегчило задачу. Схватив его левой рукой за лямку бронежилета, Павел кое-как взгромоздил на себя американца и тяжело встал.

– Говорила мне мама… Занимайся физкультурой, – просипел он, делая первый шаг. – Пошли отсюда…

12 часов 18 минут