Общий враг

Почувствовав свою безнаказанность и осознавая уязвимость позиций американцев, несколько вооруженных автоматами боевиков просочились от ворот к грузовику и заняли за ним позиции. До входа в бункер им надо было продвинуться на пару десятков метров, но высовываться никто не решался, несмотря на вопли старших, получавших указания от Наджиба Аль-Бахмара. Иракцы ограничивались короткими очередями, высовывая оружие из-за укрытия. Они кинули четыре или пять гранат, которые, впрочем, не нанесли пехотинцам, укрывающимся внутри бункера, никакого урона. Сам же Аль-Бахмар пытался понять суть замысла оборонявшихся. До него дошла информация о том, что два «Хаммера» пробили дыру в заборе с западной стороны и уничтожили его джип с пулеметом. Перегруппировать силы для обхода бункера с запада и организовать атаку с новой позиции он уже не успевал. Американцы отправили машины за подмогой? Вряд ли… Если же… Мысль о том, что американцы решили покинуть свои позиции, нравилась Наджибу своей логичностью. Если так, то броневики проделали дыру в заборе для пеших бойцов. Значит, стоит ожидать прорыва…

12 часов 16 минут

Выскакивать наружу было страшно, но Павлу не оставалось ничего другого, кроме как автоматически кивнуть Сергею, когда тот спросил, все ли готовы. Покидать толстые стены бункера было натурально жутко, но Павел понимал, что и оставаться внутри было невозможно. Холодный комок в животе, это физическое воплощение страха, закручивал в петли мысли, завязывал их в узлы… Единственная ясная мысль, которая сопротивлялась щупальцам страха – вопрос «Что я тут, нахрен, делаю?!».

– Ну… Ты как, брат? – Родион был на удивление спокоен.

– Да как тебе сказать, – криво усмехнулся Павел. Он старался не смотреть в глаза младшему, чтобы тот не увидел, что старший неслабо трухнул, а потом понял, что все это бессмысленно.

– Херово, – признание получилось легким, и холодный вихрь внутри как-то даже замедлил ход, – страшно. До усрачки, если честно.

– Я бы удивился, Павлон, если бы ты сказал, что все супер… Поверь, сейчас тут всем примерно так же.

– Я когда уезжал, сказал…

– Так, – прервал беседу братьев Бойченко, – на счет «три»! Бежите за ними. – Сергей показал пальцем на спины американских солдат, уже приготовившихся к рывку, – не отставать, не оборачиваться, не думать! Просто быстро бежать!

«Не думать». Это он вовремя сказал…

Группа выстроилась перед выходом следующим образом: впереди шли два пулеметчика, которые должны были выскочить первыми и прикрывать плотным огнем проход сослуживцев и русских журналистов. Замыкали группу Бойченко с Майкманом и еще один пулеметчик. Сергей должен был «толкать перед собой» Надю, Леонида и Павла. В темноте бункера, в призрачном свете химических палочек, дававших мягкий, но тусклый зеленоватый свет, было сложно сориентироваться по количеству людей, которым предстояло выскочить из дверей и пробежать под огнем противника около сорока метров до спасительной дыры в заборе. Павлу представлялось, что сейчас его окружает не менее пятнадцати человек. Рядом были Надя и Леонид. Оба мертвенно-зеленые, страшные. В прочем, он сейчас выглядит так же. Считать остальных он не собирался.

Майкман, как капитан корабля, что последним покидает обреченное судно, аккуратно вынул из подсумка зажигательную гранату. С сомнением глянул на нее и достал вторую, которую передал Шепарду. Мужчины привычными, заученными движениями потянули за кольца и мягко закинули обе гранаты в помещение командного пункта. Ничего из того, что они были вынуждены бросить, не должно было достаться противнику.

– …Два!.. Три! – крикнул спустя секунду офицер – и все буквально вывалились из двери на дневной свет.

Думать и вправду было некогда. Не слышно было ни сумасшедшего биения сердца, ни дыхания, которое в этот момент напоминало работу кузнечных мехов. Ноги – и те не ощущались. В первую же секунду Павел ощутил толчок в спину. Это взорвались гранаты, брошенные Майкманом и радистом. Где-то внутри полыхнуло. Толчок и короткая волна тепла, ватной подушкой поддавшая сзади, как-то совпала по времени с воплем «Три!», так что сначала создалось полное впечатление, что это команда командира материализовалась в этом невозможном мире и придала всем нужное ускорение. Свет дня ударил по глазам после сумрачных стен бункера.