Общество по защите обесчещенных эльфов

Я ошиблась. Не Альва хотели продать садисткам из «Развратного лотоса» — тот приносил борделю хорошую прибыль. Дракон же не отличался усердием и часто нарывался на жалобы клиенток. Женщины были недовольны его хмуростью, его пассивностью, его отказами. Да-да, отказами! Перед тем как озвучить свои намерения, хозяйка «Шипов» пожаловалась: «Представляешь, он заявил госпоже Смолл, что не целуется в губы. И не лижет. Она заплатила тысячу железных мышей за три часа его общества, а этот поганец не захотел открыть рот. Зачем тогда ему вообще нужен язык? Отрезать да и все! Но ничего, в «Лотосе» его научат хорошему поведению».

Смотреть на происходящее было физически больно. Уже четверо охранников пытались удержать извивающегося курто, один зафиксировал его голову между огромными, как лопаты, ладонями.

— Откройте ему рот, — распорядилась мадам.

— Как открыть?

Дракон сжал зубы с такой силой, что они, похоже, треснули — по крайней мере, я услышала характерный звук.

— Придумайте, как! — разозлилась начальница, и детина с внешностью бульдога встал перед беззащитным пленником.

Я сразу почувствовала: случится что-то ужасное. И захотелось сбежать, зажмуриться, заткнуть руками уши, а лучше спрятать голову в песок, точно страус.

Стоя перед пленником, Бульдог замахнулся. В следующую секунду его кулак, напоминающий навершие гигантской булавы, впечатался в солнечное сплетение курто. И Дракон взвыл. Но сделал это сквозь крепко стиснутые зубы.

— Да разожмите ему челюсти наконец, гоблины паршивые! — воскликнула в раздражении мадам Пим-глоу.

Бульдог ударил еще раз, и еще, и еще, пока рот пленника ни открылся, выпустив нечеловеческий вопль боли.

Миг слабости — и рыжая садистка тут как тут. Флакон перевернут — и сонное зелье окрашивает язык курто в желтый цвет.

— Отлично, красавчик, готовься к переезду. — Довольная мадам развернулась, сунув мне в руки фиал с остатками снадобья.

Я незаметно спрятала баночку в потайной карман, специально пришитый к платью под длинной баской. Там же лежал блокнот — серые страницы, обложка из гладкой коричневой кожи без рисунков. Я объездила полгорода, пытаясь найти такую же записную книжку, как та, что хранилась в сейфе владелицы борделя, и теперь ждала удобного момента, чтобы подменить оригинал на фальшивку.

Осознав, что эту битву он проиграл, Дракон обмяк в руках мучителей. Вниз с его приоткрытых губ протянулась тонкая ниточка кровавой слюны. Подняв голову, мужчина взглянул своей безжалостной хозяйке в глаза и зашептал, пылко, с мольбой, в последней отчаянной надежде:

— Пожалуйста, я же больше ее не увижу.

Он говорил про Арабеллу, про женщину, в которую был влюблен, которую считал своей второй половинкой. Уж она точно не станет ходить в такое злачное место, как «Развратный лотос» — пристанище конченых садисток и извращенок.

— Прошу.

Его взгляд стекленел, веки опускались.

— Есть же в вас что-то человеческое… — Голова безвольно повисла, шепот стал невнятным. — Умо… ляю.

Сонное зелье подействовало: Дракон затих.

Пришло время идти за тетрадкой с заклинаниями.

*

Когда мадам Пим-глоу вскрыла сейф и вытащила на свет вожделенный блокнот, сердце заколотилось как безумное. Я даже неосознанно прижала ладонь к груди — такими болезненными и тяжелыми ощущались его удары.

Получится или нет? Это твой шанс, Диана. Другого может и не быть.

Взволнованная, я не сводила взгляда с тетради в руках начальницы и старалась все время держаться поблизости. Как только она оставит блокнот без внимания, я буду рядом, чтобы совершить подмену. Если же мадам так ни разу и не выпустит записную книжку из рук, на этот случай у меня приготовлен запасной план. И в нем мне поможет Древний, чью клетку я сегодня утром предусмотрительно оставила незапертой.

О, господи, хоть бы все прошло гладко! Ведь мало украсть блокнот — надо еще, чтобы мадам Пим-глоу как можно дольше не обнаружила обман. Впрочем, нам с Ирвингом хватит и суток форы. Надеюсь.

— Давайте, положите его рядом с дверью, — распорядилась владелица «Шипов», и тело бесчувственного Дракона опустили на пол в полуметре от парадного входа. — А теперь брысь отсюда! Все! Тебя тоже касается, Дис.

Пришлось уйти. Нехотя я развернулась к лестнице и начала подниматься по ступенькам, то и дело оглядываясь. Фальшивый блокнот камнем оттягивал карман под баской. Я чувствовала его каждую секунду, не забывала о нем ни на миг. Он казался мне тяжеленным и горячим, порой — раскаленным докрасна. Я все время испытывала желание поправить складки ткани, маскирующие тайный карман, чтобы уж точно никто не догадался о его наличии. И сразу напоминала себе, что своей нервозностью только привлекаю ненужное внимание.

Спокойно, Диана. Глубокий вдох и медленный, долгий выдох. Как когда-то на тренировках, помнишь?

На площадке второго этажа я остановилась и спряталась в тени. Оттуда, сверху, я хорошо видела рыжую макушку начальницы, тело полуголого курто, лежащего на полу у ее ног, раскрытый блокнот в руках, но не слышала ни звука: мадам подстраховалась и заклинание читала шепотом.