Общество по защите обесчещенных эльфов

В интимном полумраке рядом с роялем я заприметила эльфа по прозвищу Зайка — смазливого юношу, смущавшегося на медицинском осмотре. И только собралась подойти к нему и расспросить о Колючке, как красавчика перехватила сухенькая дама лет под шестьдесят. Добыча уплыла из-под моего носа, не успела я сделать и двух шагов. Досадно.

Ой, а это кто?

Я остановилась, не веря своим глазам. На одном из диванчиков за деревянной ширмой сидел тот самый печальный мужчина с клеткой. Альв. Как и все курто, он был без рубашки, но, в отличие от остальных, носил штаны довольно свободного кроя, видимо, из-за пояса верности. Рядом с несчастным расположилась весьма привлекательная особа и щупала его между ног, явно наслаждаясь тяжестью металла, сковавшего член любовника.

Жгучая брюнетка среднего возраста, она создавала впечатление хищницы, уверенной хозяйки собственной судьбы. Такие не живут за счет мужей или богатых родителей, а имеют свое успешное дело, которое их кормит.

— Владелица «Развратного лотоса», — шепнула Джордина, остановившись рядом. В руке она держала поднос с канапе: на шпажки были поочередно нанизаны сыр, груша и виноград — мой личный рецепт, заставивший мадам Пим-глоу захлебнуться восторгом.

— Владелица… Почему же она не тусуется в собственном заведении, а ходит сюда?

— Так Альв же. Уж очень он пришелся ей по душе. Говорят, госпожа Присцила даже хотела его купить, да мадам наша не продала. Смекнула, видать, что, непроданный, он принесет больше денег. Ходят слухи, что клиентка платит в месяц по тридцать золотых драконов, чтобы его дружка держали под замком.

Пока шепот служанки лился мне в уши, госпожа Присцила, владелица «Развратного лотоса», играла со своей добычей. Одной рукой она с силой выкручивала сосок Альва, другую — запустила в его мягкие широкие штаны, чтобы потеребить запертый член, неспособный ответить на ласку возбуждением.

— Нравится, мой дорогой?

— Больно. Снимите, снимите с меня это. Прутья впиваются, — с мучительным стоном мужчина запрокинул голову и трижды ударил затылком о спинку дивана. На его лице отвращение смешивалось с отчаянным желанием получить разрядку.

— Это потому что твой член пытается набухнуть, но клетка не дает.

— Освободите меня, прошу. Умоляю. Я больше не могу.

— Можешь. — Садистка оплела его ногу своей и заставила шире развести бедра. Я видела, как ее рука двигается под тканью штанов Альва, и мне казалось, что я слышу скрип металлического пояса верности, хотя, конечно, это была всего лишь игра моего воображения. — Сначала мы поднимемся в спальню и ты сделаешь мне хорошо, а потом я сделаю хорошо тебе, если, конечно, не буду разочарована. Ты ведь меня не разочаруешь, сладкий?

— Больная на всю голову, — прошептала рядом Джордина и отправилась дальше угощать гостей канапе, а я вдруг дернулась, озаренная: «А не его ли мадам Пим-глоу собирается продать в «Развратный лотос»? Не Альва ли? Что, если извращенка Присцила предложила такую сумму, от которой рыжая скупердяйка не сумела отказаться?»

Пара поднялась с диванчика. Несчастный курто был весь мокрый от пота, ноги страдальца подгибались, он шел, пошатываясь, и спутница придерживала его за талию. Где-то на середине лестницы госпожа Присцила остановилась и в ярости, с досадой шлепнула ладонью по деревянным перилам.

— Проклятье! Ключ! Я забыла дома ключ!

Альв не сразу понял, о чем идет речь, о каком ключе. Взгляд его был мутным и полным боли. Но потом до бедняги дошло. Самое настоящее отчаяние отразилось на напряженном лице. Казалось, курто вот-вот завоет от безысходности.

«У мадам Пим-глоу есть дубликат. Надо им дать», — подумала я, а потом сообразила, что второй ключ — тайна и говорить о нем не стоит.

Второй ключ.

Какая-то мысль начала медленно распускаться в голове, словно бутон цветка под солнцем.

Второй ключ.

Второй.

Дубликат.

Копия.

Вот сейчас, еще немного — и бутон раскроется: я пойму.

Дубликат.

Копия.

Подделка! Точно!

Второй раз за вечер меня осенило. Внезапно я поняла, как украсть блокнот с заклинаниями, открывающими ошейники курто.

Глава 15

— Нет! Не смейте! Не подходите ко мне! — истошно орал Дракон, вырываясь из рук охранников. Три здоровенных шкафа держали его, пытаясь усмирить, а курто поливал их отборной бранью. — Пустите, уроды! Ты, ублюдок! Тронешь меня — я тебе кадык вырву!

— Зафиксируйте ему голову, — спокойно приказала мадам Пим-глоу, крутя в руках флакон с сонным зельем. — Кричи, кричи, красавчик. Мне же проще.

При виде склянки в ее руках Дракон крепко стиснул зубы и теперь вырывался молча, но так же исступленно. Глаза его бешено вращались. От напряжения по бокам шеи вздулись вены. Он мычал, и в этом мычании я слышала и гнев, и боль, и обреченность зверя, загнанного в угол.