Общество мертвых и исключительных

– Вы меня тоже. – И она улыбнулась ему в ответ. – Где это видано, чтобы сам мистер Кэруэл опаздывал на свой же урок?

– Черт! – выругался он и, сорвавшись с места, побежал в кабинет.

НОА

Арни был любимчиком папы, а значит, и любимчиком свободы. Он всегда делал что хотел. Гулял с друзьями допоздна. Съедал за раз килограмм мороженого. Смотрел до ночи телевизор. Забирал последний кусок пиццы. Получал деньги на карманные расходы. Плохо учился и не делал домашку. А вот Ноа был любимчиком мамы, и черт знает, с чего она решила, что ее младший сын станет программистом, ученым или каким-то другим умным дядькой, разбирающимся в цифрах. Друзьями Ноа были его же репетиторы, а в свободное время он решал сложные задачки и смотрел научные фильмы. Помнил ли он что-то после? Нет. Пригодилось ли ему это в жизни? Нет. Стал ли он учиться в школе лучше? Тоже нет. Он хорошо сдавал лишь математику, а другие предметы маму почему-то и не волновали.

Арни любил брата. Всегда делился с ним сокровенным и всегда сам выслушивал истерики Ноа. Он уступал ему. Не злил, не провоцировал. Арни знал, что Ноа приходится тяжело, и поэтому всячески старался облегчить его страдания. Особенно когда мама после работы возвращалась не в духе и срывалась на младшем сыне, ради которого она и пахала как лошадь. И чем старше становился Ноа, тем отчетливее понимал, что такая жизнь не для него.

– Пап, мам, я сегодня веду Бетти в кино, – после ужина сказал Арни.

Ему было шестнадцать. Возраст поисков и нахождения себя. Но он, видимо, заблудился и свернул в сторону рок-н-ролла, странных стрижек и кожаных шмоток. Ну, и проколотого пупка. О чем, конечно же, ни мама, ни папа не знали.

– У вас все серьезно?

Арни редко говорил про Бетти. Оно и понятно. В одном ее имени греха было больше, чем в самом грешном грешнике, варящемся в котле у дьявола в аду. Она и привила Арни любовь ко всем этим панк-вечеринкам, ирокезам и фильмам про маньяков.

– От моего ответа будет зависеть, сколько баксов ты мне дашь? – Заклепки на жилетке зазвенели, когда Арни встал из-за стола. – Тогда я хочу, чтобы она стала матерью моих будущих детей.

– Тогда держи десять долларов. Мне внуки от нее не нужны.

– Дай больше! Я этой бумажкой только задницу подтереть могу.

Арни никогда не был таким настойчивым и… смелым. Ноа знал, что ему и самому не нравится грубить, но надо же было следовать своему амплуа плохого парня.

Отец встал и отвесил ему подзатыльник.

– Ты как говоришь с отцом? – крикнула мама.

– Щенок! – пнул Арни под зад отец. – Где гавкать научился?

Обычно такие спектакли заканчивались в закрытой комнате или, еще хуже, в кладовке. Но в этот раз все пошло не по плану.

– Наконец-то отрастил яйца. Держи весь кошелек.

Кажется, на это Арни и рассчитывал.

– Ты в своем уме? – Мама швырнула тарелку в раковину. – Ты как его воспитываешь?

– Не лезь, женщина. Тут два мужика беседу ведут. Иди вон, нюни своему младшему сопляку подотри.

– Ноа – прилежный мальчик! Он никогда бы не позволил себе так выразиться за столом!

Арни молча обогнул стол и, стараясь не отвлекать родителей, поторопился к выходу. Надо было успеть улизнуть из дома, пока мама с папой не начали швыряться друг в друга посудой.

В небе медленно поднималась круглая луна. Она провожала яркий красный закат и готовилась встретиться с роскошной ночью. А ночь сегодня и правда должна была быть одной из лучших. Арни, обойдя мамину машину, шмыгнул к окнам комнаты на первом этаже. Внутри настольная лампа отбрасывала тусклый свет. Тихо играла музыка. И стоило постучать по стеклу, как шторки дернулись, а окна открылись.

– Ну, что? Получилось? – Арни вылез из комнаты наружу.

– Еще бы! Держи свою долю.

Арни взял из рук несколько зеленых купюр и, пересчитав, спрятал в задний карман.

– Спасибо, бро! Ты лучший! – Ноа от радости почти что прыгал на месте.

– А теперь превращайся обратно в себя.

Пара секунд – и на улице стоял не Арни, а Ноа.

– Ближайший месяц не дам себя копировать, понял? – Арни потрепал его по кудрям. – Мне не нравится чувствовать все, что чувствуешь ты. Да и слышать тоже. И так родительского ора хватает.

– Понял, не тупой.

– Не задерживайся, окей? Мне не нравится спать на твоей кровати.

– Я мог бы тебе сказать, что я мигом, но мне нужно чуть больше, чем миг! – Ноа отсалютовал брату и побежал на вечеринку.

Ноа не понял, как и когда получил свой дар. Однажды он просто проснулся в облике Арни. Отец просто обнял его. Просто дал денег. Просто разрешил погулять. Мама не заставила его перед завтраком решать уравнения. Не пригладила его кудри. Не проверила одежду на чистоту. Хорошо, что Арни до этого мирно спал в своей комнате, а когда Ноа был в душе, проснулся и, выйдя попить воды, не понял, почему с ним никто не здоровается.

Ноа почти сразу рассказал обо всем брату. Он сначала не верил в это и все отрицал. Боялся, что от него отвернутся, отправят в психушку, детский дом или, еще хуже, к бабушке в Канаду. Но Арни сказал лишь:

– Это так круто, чувак!