Общая тетрадь

Все эти люди дали мне ответы, не имеющие никакого отношения ни друг к другу, ни к действительности.

«Ой, еще далеко». «Скоро будет». «Километров пять». «Наверное, полчаса». «Метров восемьсот». «Часа два идти». «Тут близко». «Долго, минут двадцать»… Вот тогда я и смекнула, что с любыми утверждениями человеков да и с ними самими надо быть поосторожнее. Животные – те, в общем, строго целесообразны. А вот зачем и почему человек говорит то или се – поди пойми.

Сидели мы тут милой обывательской компанией, справляя день рождения товарища. Разговаривали мы, как это ни странно, не о юбилее Газпрома, добыче цветных металлов и повышении валового национального продукта, а о том о сем. Кости знакомым перемывали. От знакомых отдаленных перешли к знакомым близким, которых по ТВ показывают. Погуторили, что Николя Саркози крутой шустрик и это забавно, что, став президентом Франции, он тут же развелся, а не стал на потеху всему миру изображать навроде Клинтонов чудесную семейную жизнь. Что Фидель Кастро, на которого было совершено 600 покушений, это, конечно, что-то сверхъестественное. А про что нам было говорить? Про своих же политических героев не поговоришь ничего человеческого – они не женятся, не разводятся, на них не бывает покушений, они даже не болеют ничем.

И вдруг один дотоле мирный обыватель ни с того ни с сего как завопит: а мне, говорит, плевать, говорит, на вашего Кастро, плевать на вашего Саркози, и вообще на все плевать. Я, говорит, по телевизору смотрю только автогонки, а если появляется там какая-то голова, я в эту голову немедленно плюю…

Ну, мы так немножко поежились внутренне, но ничего не сказали. Человек он вообще неплохой, только психованный, и не поймешь, зачем он как ужаленный все это провопил. Если кому-то на что-то наплевать, это означает крайнюю степень равнодушия, безразличия. А тут человеку плевать – а он вопит.

Нет, странное животное. Прав Зощенко – навряд ли оно произошло от обезьяны.

Па-де-де

Три маленькие пьесы для добродушного театра

Па-де-де № 1

Развод по-петербуржски

Действующие лица

ЛЮСЯ ВАРУХИНА

САША ЛЯМЧИК, ее давний друг

Действие происходит весной, когда в Санкт-Петербурге по ночам разводят мосты.

Квартира Люси Варухиной. В ее комнате прибрано, и на столе – приметы ожидания гостей: закуска, бутылочка. ЛЮСЯ ВАРУХИНА, энергичная женщина средних лет, нервно ходит по комнате и нещадно дымит.

ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ (истошно). Лю-юся!

ЛЮСЯ (подходя к двери). Что, мама? Что еще?

ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ. Костя опять ест! Весь рассольник съел!

ЛЮСЯ. Мама, я вас прошу, дайте мне покой. Я человека жду, понимаете? Ложитесь спать, мама, пусть Костя ест сколько влезет. В конце концов, это мой муж.

ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ. Муж! Не было мужа, и это не муж.

ЛЮСЯ. Начинается, господи ты боже мой…

ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ. Лю-ю-юся!

ЛЮСЯ. Что, мама?

ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ. У Кати завтра физкультура! Ты форму ей положила?

ЛЮСЯ. Утром положу, мама, утром.

ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ. Ну, конечно. Как на охоту идти – так и собак кормить.

ЛЮСЯ. Мама, иди спать.

ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ. Да, с вами уснешь. Вечным сном.

Звонок в дверь. Люся бросается и приводит САШУ ЛЯМЧИКА, понурого мужчину в джинсовом костюме не первой молодости и свежести – что в равной мере относится и к костюму, и к мужчине.

ЛЮСЯ. Сашенька, милый (целует его), давай, тут раздевайся, а то у меня сам знаешь – все заминировано. Мать орет весь вечер.

Саша покорно и на редкость печально снимает ботинки.

ЛЮСЯ. Я уж тебя жду, жду, на нервах вся… Вот, возьми мои тапочки.

Саша надевает маленькие, совсем не подходящие ему по размеру шлепанцы.

ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ. Лю-ю-юся!

ЛЮСЯ. Мама, хватит!

ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ. Ну что, Лямчик развелся?

ЛЮСЯ. Уйди, сорока-ворона! Телевизор отберу!

ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ. Руки коротки!

ЛЮСЯ. Мама!

Саша садится к столу и кивает головой, будто с чем-то соглашаясь.

ЛЮСЯ. Ну, золотой мой, сейчас выпьем, давай… (Быстро и ловко разливает.)… все, все, понеслись… (После естественной паузы.) Ну, что? Бери, бери, холодец, оливье, давай, кушай… Ну, что?

САША. Развелись.

Люся горестно вскрикивает.

САША. Днем. В три часа.

ЛЮСЯ. А где же ты ходил с трех часов?

САША. Так.

ЛЮСЯ. А она что?

САША. Что – она? Чертова кукла. Улыбается. Я, говорит, на вас, Александр Сергеевич, зла не держу. Расстанемся друзьями. Я, знаешь, Люся, смокинг взял напрокат и машину… «вольво». Подъехал к суду к этому, солнце светит, капает отовсюду… и она стоит, ручкой мне машет… Я белый шарф через плечо перекинул, шарф тоже взаймы взял – говорю, мне на выступление ехать, извини, что вырядился… а она говорит… а я думала, ты нарочно к разводу приоделся. Догадалась, тварь…