Обретение Энкиду

Офис устрашил его даже больше, чем я подозревал. Мне пришлось тащить Мурзика в кабинет к Ицхаку едва ли не волоком по гладкому белому полу.

Ицхак сидел на столе и смотрел в окно на голубей.

- Можно? - спросил я, входя и втаскивая за собой Мурзика.

Ицхак повернулся в нашу сторону. Покачал ногой. Молча кивнул на диван.

Я утопил Мурзика в диване, а сам сел в кресло для посетителей.

- Ну так что, - сказал я, - ты еще не передумал брать Мурзика на работу?

Ицхак вытащил из-под стопки бумаг пачку документов, перелистал, скрепил степлером.

- Держи, - сказал он мне. - Рабовладелец.

Я тихонько зашипел. Шутки Изи начинали действовать мне на нервы. Ему-то мамочка никаких рабов не дарит. Ему-то не приходится тратить целое состояние на то, чтобы от этих рабов избавиться.

Мурзик сидел на краешке дивана и имел несчастный, всклокоченный вид.

- Забери, - сказал я, бросая документы Мурзику. - Сам будешь все оформлять. Мне некогда.

Мурзик осторожно взял бумаги. Можно было подумать, что я бросил в него что-то ядовитое.

- Вы мне хоть растолкуйте, господин, - жалобно сказал он, - про что тут написано... Как бы впросак, значит, не попасть...

- А он у тебя, что, Баян, неграмотный? - осведомился Ицхак.

- А зачем ему грамота? - удивился я. - Полы мыть грамота не нужна.

- Да? А если какой-нибудь документ случайно... на пол попадет, должен, по-твоему, квалифицированный уборщик понять, важный это документ или неважный?

- Уборщику лучше не понимать. Вдруг документ секретный?

- А мы ему язык отрежем, чтобы не разгласил...

- Так если он грамотный, он написать может и разгласить письменно...

- А мы ему пальцы отрежем, чтобы не...

- А как он будет пол мыть, если мы ему пальцы отрежем?..

Мурзик шумно икнул, сидя на диване. Мы с Изей перестали препираться и поглядели на моего раба. Он был бледно-зеленого цвета. Помолчав, сполз с дивана и на подгибающихся ногах приблизился к Ицхаку. Протянул ему бумаги.

- Это... - сказал Мурзик.

- Да перестань, - сказал Ицхак. - Это мы с Баяном так, для трепа.

Мурзик мялся. Я видел, что он не вполне верит Ицхаку. Я бы тоже на его месте Ицхаку не верил.

- Мурзик, - строго сказал я. - Возьми документы. Ты обязан их оформить и получить справку о трудоустройстве. Без этого я не смогу тебя освободить.

- А может, и того... - пробормотал Мурзик.

- Молчать! - рявкнул я. - Сам все знаешь, так что лезешь с глупыми вопросами...

Ицхак смотрел на нас с любопытством.

- Слышь, Баян, а что тебе так приспичило его освобождать-то? Подумаешь - великий Энкиду... Это когда было... Быльем уж поросло.

- Изя, - сказал я с расстановкой. Чтобы до этого твердолобого семита дошло, наконец. - Обратись к Цире. Она поможет тебе увидеть Энкиду. Спроси свою Луринду, в конце концов, если мне не доверяешь... Это не опасно, но как бы сказать... В общем, обретение Энкиду меняет тебя... В лучшую сторону.

- Не заметно, - фыркнул Ицхак.

- Позвони Цире, - повторил я. - Я тебя прошу.

Ицхак замялся.

- Позвони, - сказал я в третий раз. Забрал мурзиковы бумаги, Мурзика и вышел. Изя остался сидеть на столе, покачивая ногой.

Цире он все-таки позвонил. Я понял это, потому что спустя несколько дней - это был как раз день Мардука - Изя явился на работу какой-то растерянный и помятый. Он явно не мог отделаться от впечатления, произведенного встречей с самим собой - Истинным и Великим.

Я решил помочь ему. Раскрепостить. Сделать атмосферу более дружеской, что ли.

- Арргх, Иська, - сказал я приветливо. - Йо-ло-ахх-аннья?

- Нгхама... - растерянно ответил Ицхак. - Йо ангья эннл'гхама ахха-а...

- Йо-ло, ребята! - крикнула Луринду, бросая сумочку на стул возле своего рабочего места. - Энн хха-хама?

- Харркья! - ответил я.

А Ицхак, чтобы скрыть смущение, рассмеялся.

Теперь нас было уже четверо - обретших Энкиду. И все мы, по странному стечению обстоятельств, работали в фирме "Энкиду прорицейшн".

Именно этой теме было посвящено небольшое заседание троих Энкиду, собравшихся за одним столиком в кафе во время обеденного перерыва. Жопа у меня еще приятно гудела после общения с проводками. И, как всегда после приемки прогностирующих ветров, я ощущал жгучий голод.

Мы разговаривали на нашем родном языке. Во-первых, нам было приятно говорить на этом языке. Во-вторых, даже случайно никто не смог бы нас подслушать. А нам до поры не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, о чем мы говорим.

- Может быть, вовсе и не случайно, что все мы сошлись под одной крышей, - сказала Луринду, потягивая молочный коктейль. - Может быть, в этом есть некая закономерность...

Ицхак посмотрел на нее с откровенной и жадной тоской. Луринду вдруг осерчала:

- Да ты не слушаешь, Изя! О чем ты думаешь?

- О нас с тобой, - послушно сказал Ицхак.

- Думай лучше об Энкиду.

- Я и думаю об Энкиду. Если мы с тобой оба являемся Энкиду, то...

- Ну, ну. Договаривай, раз уж начал.

- Уместно ли нам трахаться, Луринду? Может ли великий Энкиду трахать самого себя?

Ицхак был не на шутку огорчен. Я видел, что его искренне заботит эта проблема.

- Почему же нет? - спросил я резковато.