Обреченные

Я отстранилась, но не выпустила ее руки из своих.

– Как у вас дела? – робко поинтересовалась мама. Ее светлые волосы спадали волной по хрупким плечам. Шелковое платье и лицо без макияжа придавали ей очень юный вид.

– Все хорошо. – Это все что я могла сказать.

Она печально улыбнулась и провела пальцем по моей татуировке.

– Красиво, – повторила мама, как и в первый раз, когда увидела.

Видимо она еще не знала, как начать неизбежный разговор.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Кейлин, я…

– Не нужно мама, – я не дала ей закончить. – Мне не стоило так реагировать. И я не хочу быть тебе судьей. То, что было в прошлом.

Действительно, сейчас я поняла, что меня это никак не касается. Возможно, это эгоистично, но мне надоело думать и копаться в том, в чем я никак не была замешана. У меня замечательные родители, которые любят меня и мне нужно сохранить это. Да, мне обидно за Лукаса и это обида останется, но все время думать об этом я не хочу.

– Джек мне сказал, что папа вернул ему все деньги. – Мама всхлипнула, и из ее глаз полились слезы. – Джек их, конечно взял, чтобы Оуэн не чувствовал себя в долгу. Он хороший человек. Но я полюбила твоего отца когда-то и совсем потеряла голову. Я совершила ужасный поступок, оставив сына и мне нет оправдания.

Я гладила маму по голове и внимательно слушала. Ей нужно было высказаться.

– Папа простит. Дай ему время, ведь он не может жить без тебя.

Мама улыбнулась сквозь слезы.

– Лукас не простит. Всю жизнь я пыталась быть ему хорошей матерью, но так ею не стала.

– Он уже простил, мама, – возразила я, сжав ее руку.

Она снова закивала, сдерживая слезы. Затем она прочистила горло и посмотрела на меня уже другим взглядом. Не виноватым, а обеспокоенным.

– Мы должны обсудить эту историю с Картером, Кейли.

Я сжалась. Выпустив ее руку, встала с софы.

– Не хочу об этом говорить.

– Кейли, – мамин голос стал тверже. – Ты должна понимать.

– Я все понимаю и не хочу это обсуждать. Пожалуйста.

– Он обидел тебя?

Я мотнула головой и снова прошептала:

– Пожалуйста. Не сейчас.

Она не отрывала от меня взгляда. Затем моргнула и шумно вздохнула.

– Хорошо. Но это нужно обсудить.

– Мы не родственники, – грубо выпалила я, зная, что она скажет.

– Дело не в этом.

– А в чем?

– Дело в морали, Кейли, – возразила мама.

– Не хочу я это слышать. Мне нужно ехать к папе, там моя машина. И вообще мне нужно повидаться с Лукасом.

– Так ты не останешься дома? – Мама снова опустила глаза.

Наверное, лучше бы было остаться сегодня с ней, но я знаю, что она не оставит попытки снова начать разговор о Картере.

– Прости, мама.

– Хорошо. Передай папе, что я его люблю.

– Передам.

Она встала, поцеловала меня в лоб, и я вышла из комнаты. Телефон в кармане шортов ожил. Звонил Лукас. Что ж, придется мне сейчас слушать его вопли. Но я это переживу. Твердо решив, что сегодня вернусь в дом Джека, и плевать будет ли там Картер. Я скучала по Лукасу и Джеку.

С тех пор как в наших непонятных семейных отношениях стали происходить изменения, мне все сложнее и сложнее приходилось разрываться вот уже на три дома. Я набрала больше воздуха в легкие и пальцем провела по зеленому ярлычку на экране телефона.

Глава 22

Картер

Грязные обои болотного цвета во многих местах оторвались и свисали клоками. На обшарпанном диване сидел тощий кот и смотрел на меня голодными глазами. Я услышал крик и подбежал к маленькому окну. На стекле были грязные пятна, но мне все равно было видно, что происходило снаружи. Женщина стояла возле небольшого крыльца и держала в руках что-то длинное, похожее на биту. Мужчина очень высокого роста возвышался над ней и что-то говорил. Я не понимал, что происходит, где я, и как я вообще сюда попал. Отойдя от окна, я наткнулся на стул, перед которым весело зеркало. Я встал на этот шатающийся стул и заглянул в круглое зеркало.

На меня смотрел мальчик с сальными черными волосами, на лице была грязь, а в глазах испуг.

Мои веки поднялись, и вот уже вместо грязных обоев я разглядывал приятного тепло-коричневого цвета стены. Мои ноги утопали в абиссинских коврах, а тело покоилось в дорогом итальянском кресле. В помещении звучал старый инди-рок, создавая расслабленную атмосферу в купе с дымом сигар. Круглый стеклянный стол на металлических ножках был заставлен всеми сортами самого дорогого американского виски и русской водкой.