Обреченные

– Он не дурак, догадается.

В этом я сомневалась. Мои родители не в курсе, что я одиночка.

– Дело не в этом, – продолжил Макс. – Ты не можешь вечно прятаться. Вы все равно встретитесь. Господи, Кейлин, он же брат твоего брата. Вы семья.

– Ты хоть представляешь, как это паршиво звучит? – Я выгнула бровь, глядя на него.

– Согласен. Но ведь так и есть. – Макс бросил в меня подушкой. – Я закажу пиццу, а ты приведи себя в порядок.

Он вышел из комнаты, и я скривилась. Потом взяла со стула свое платье, в котором была в клубе. Я пропахла мужскими дезодорантом, гелем и шампунем. А еще сигаретным дымом. Откинув платье обратно, я прошла на кухню.

Я тянула как могла, уговаривая Макса посмотреть еще один фильм. Мы валялись на диване обложенные пиццей, колой и еще кучей вредной пищей.

– Если из-за тебя у меня появится животик, я тебе придушу.

Я окинула взглядом идеальную обнаженную спину Макса. Он лежал поперек дивана, и мои ноги покоились на его спине. Его тугие накаченные мышцы играли под кожей, и я резко вспомнила, как эти самые руки касались меня. Меня он привлекал определенно. Но дружба с ним мне была намного дороже. Потому что, если мы снова вернемся к тому, что началось в клубе, кто-то из нас точно напортачит. И мы оба это знали. И дело было даже не в этом.

– Не волнуйся, Макс, – вздохнула я. – Тебе до этого очень далеко.

– Пробежимся сегодня? И потом я отвезу тебя домой.

Я благодарно кивнула и снова уставилась на экран большой плазмы, висящей напротив.

– Никогда не думал, что буду просто валяться на диване с сексуальной куколкой и смотреть «Игру престолов».

Я пихнула его ногой в плечо.

– У тебя никогда не было серьезных отношений?

– А что это такое? – расцвел он. – Мы ведь это уже обсуждали.

Я закатила глаза.

– Всегда только секс?

– Ну да. – Он как-то странно посмотрел на меня.

– Что?

– Я долго думал, рассказывать ли тебе. Я вообще об этом редко говорю.

– Расскажи. – Я убрала ноги и села, обвив свои колени руками.

– У меня есть сын, – произнес Макс.

Мои глаза расширились. Сын?

– В сентябре ему исполнится год. Не спрашивай ни о чем. Так вышло. Я заделал ребенка семнадцатилетней девушке. Это паршиво.

Я медленно переваривала эту информацию.

– Все это не так уж ужасно. Ты знал, что моему отцу было всего восемнадцать, когда я родилась?

– Серьезно? – Макс удивленно уставился на меня.

– Да. И он самый лучший отец в мире.

Макс опустил голову и уперся локтями в колени.

– Я видел ребенка лишь один раз. Но мой брат постоянно промывает мне мозги, что я должен навещать его и быть причастным к его жизни. Я такой козел, Кейли. И трус. Ужасный трус.

Я придвинулась к нему ближе и посмотрела в глаза. Тема детей никогда не застревала в моей голове, и мне было сложно дать ему какой-то совет.

– Не знаю, что сказать, Макс. Думаю, придет то время, когда ты все поймешь. Главное, чтобы не было слишком поздно.

Он ничего не ответил. Только приобнял меня одной рукой и кивнул.

Позже я стояла посреди комнаты с мобильником в руках, никак не решаясь включить его. Макс рылся в своих вещах, бесконечно ноя и отшвыривая свои вещи.

– Ты побежишь голая. Мне нечего тебе предложить, – развел руками он.

– Ладно. – Я плюхнулась на кровать и включила телефон.

После кучи пропущенных звонков и эсэмэсок, я никак не ожидала, что первой мне позвонит бабушка.

– Я должна ответить.

Макс сочувственно кивнул и вышел.

– Алло.

– Боже мой, Кейлин. Я уже забыла звук твоего голоса.

Мои плечи расслабились. Бабушка не станет на меня кричать, но я почувствовала укол вины. С бабушкой я не виделась после того, как папа уехал в свою студию.

– Бабуля, я соскучилась.

– Возвращайся домой, милая. Твоя мама очень скучает. Поговори с ней.

Я удивилась, что бабушка фактически на маминой стороне в этой ситуации. Хотя, возможно она все это время промывала маме мозги, пока мы с папой жили отдельно.

– Я приеду. Сегодня же, – пообещала я.

– Мы ждем тебя.

* * *

Огромная вилла была погружена в полнейшую тишину. Впрочем, здесь не так уж и часто было шумно. Только когда папа был дома.

В вестибюле меня сразу же встретила бабушка, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы высвободиться из ее объятий и подняться к себе в комнату. Я сняла платье и приняла душ, с наслаждением натираясь клубничным гелем для душа. В моей гардеробной царила идеальная чистота, которая в принципе мне была несвойственна. Я надела джинсовые шорты с высокой талией и свободную черную кофту, на которой были большие прорези в области плеч.

Мама находилась в комнате, которая выходила прямиком в ее красивую оранжерею. Розовая уютная софа стояла напротив высокого арочного окна. На ней-то и сидела мама с книгой в руках, которую даже не читала. Когда я вошла, то сразу же почувствовала запах роз и жасминов. Это одна из немногих комнат, в которой напрочь отсутствовали гитары или постеры «Имитации». Здесь все кричало о мамином вкусе, стиле и грации.

Она повернулась на звук закрывающейся двери, и ее глаза мигом наполнились слезами. Я в два шага пересекла комнату и оказалась в объятьях мамы.

– Прости, прости меня, моя девочка, – шептала она, прижимая меня к себе.