Читаем Образование будущего. Университетский миф и структура мнений об образовании XXI века полностью

Образование в том смысле, который был выработан обществом к XX веку, прежде всего характеризовалось единообразием, это один и тот же набор знаний, который есть у всех. То, насколько этот набор соответствует ожиданиям о минимуме – дело десятое. Дальше можно спорить, хорошее ли образование без Писемского, или без Достоевского, или без Марло, или без Ламарка – но это уже спор о наличном образовании с рассмотрением его качества. А у отсутствующего предмета нет качества. Если образования нет, если разные люди знают разное, то нет необходимости спорить о том, что должно входить в минимум. Заостряя: в образовательный минимум может входить что угодно, если этого мало – будет плохое образование, но оно будет.

Потому что это не каталог библиотеки, а общественный институт. Общество в целом (и его отдельные слои) вырабатывают представления о классике, о списке классических произведений, о необходимом минимуме. Когда люди поколение за поколением получают образование, эти вопросы (о том, что должно входить в программу образования) так или иначе решаются. Дело не в том, что вопросов не остаётся, дело в другом. Сейчас вообще таких вопросов нет. Люди уверены, что они свободно и раскованно, в меру интереса получают знания «из интернета», и то, что они что-то знают, и есть основания для того, чтобы считать себя образованными. Или они считают себя образованными, потому что хорошо работают. Или потому, что успешны. Или потому, что другие знают меньше.

Между тем никакая стопка знаний – правильных, детальных, научных и т. п. – не является аргументом в пользу того, что данный субъект образован. Только однотипность и связность, только наши ожидания, что раз он говорит «вот это», то, следовательно, он знает и «вон то» – только это является критерием образования. Прочее называется иными словами – человек имеет специальные знания, достаточные для такой-то деятельности, имеет хобби и проч. Но это не образование.

Возродится ли феномен образования снова, на каких-то иных основах, как он будет вписан в культуру и социальную жизнь?

Есть ещё одно понятие, с которым может быть спутано образование. Системное знание предполагает содержательную и логическую связность. Системность знаний – это содержательная связность. То, что человек может применять знания, полученные в одной области, к другой. Что человек понимает, как связаны его знания одного дела с другим делом. Системность знаний – иная категория, оцениваемая положительно, но не необходимая для понятия образования. Я не предполагаю, что между теорией Ньютона и книгами Тургенева есть логические связи, дело вообще не в этом. Для факта наличия образования характерна как раз содержательная бессистемность и наличная однотипная связность знаний. Несмотря на то, что понятие «готики», теория Галилея, концепция Дарвина и т. п., не связаны ни логически, ни содержательно, – знание их всех образованным человеком свидетельствует об образовании. Это не система знаний, а однотипность знаний у разных субъектов.

Почему образованность и системность являются разными качествами? Кратко говоря: потому что образование не служило узкой функциональности. Если бы образование было для одной специальной цели, для получения знаний в определённой области, можно было б использовать критерий эффективности и был означен вопрос, зачем нужны такие-то знания, можно заняться выбрасыванием ненужного, специализацией – этой дорогой мы уже прошли до конца. Так что не содержательное умение перейти к близкой теме, установить связи в предметном мире является критерием образованности. Тут критерием служит вообще не решение задач. Системность знаний – довольно близкое к понятию образования прекрасное качество, просто оно не говорит об образовании, о наличии образования. Как наличие больших и детальных знаний в какой-то области или успешность в специальной деятельности ничего не говорят о наличии образования. Это просто другое качество.

Образование, с той стороны, с которой мы сейчас рассматриваем это явление – это не «знаниевая» характеристика, а социальная в связи со знанием. Её смысл – в устойчивости и предсказуемости общения, или – если так непонятно – в предсказуемости социальных контактов. Образование придаёт обществу прозрачность и устойчивость, общество вместо туманной мглы предстаёт как прозрачная среда общения. В таком обществе можно не манипулировать, а принимать решения, договариваясь между собой. Если этот человек знает «вон то», он – раз он образованный – с гарантией знает ещё целый слой разнородных знаний и в разговоре с ним я могу уверенно опираться на множество знаний, которые у него есть. Я могу приводить поясняющие примеры и аналогии из других областей знания. Я могу ссылаться на закономерности из разных областей жизни. Он меня поймёт, потому что образован так же, как я.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука