Обратный отсчёт

— Погоди, — пояснил он. — Почему двери закрыты? Ты закрывала их, когда мы уходили?

Галка помотала головой — не закрывала. И понимание проявилось на её лице. Глаза её расширились, когда Вадим, сам не очень осознавая, достал откуда-то из куртки продолговатый предмет. Фонарь, подумал Вадим, когда сам понял, что именно извлёк. И не просто мощный фонарь — специально разработан против…

Галка протянула руку и открыла дверь. Вадим успел включить фонарь — конус яркого света выхватил нечто, заполнившее почти всю комнату по ту сторону двери. Сознание не сразу восприняло, на что всё это похоже. И накатил страх — вязкий, обессиливающий. Фонарь вспыхнул ярче — казалось, что выплеснул сгусток света туда, в комнату — и путаница чёрных нитей, протянувшихся от стены к стене, от пола к потолку, исчезла — как и не было.

И зажёгся свет. Везде. В прихожей, в коридоре, в спальной — именно туда Галка открыла дверь. Вадим провёл конусом света по полу перед собой, «обмахнул» потолок — чисто. Ни следа чёрной паутины. И слабый запах озона. И словно память включили: растёт в темноте или слабом освещении, ярким видимым светом или ультрафиолетом уничтожается необратимо, при сгорании выделяет заметное количество озона. Значит, это…

— Теневик, — услышал Вадим свой голос. — Надо уходить. Галка! — Он сжал её руку, чем привёл в чувство. — Ты меня слышишь?

Она словно проснулась. Кивнула, выражение ужаса начало покидать её лицо.

— Надо уходить, срочно.

— Куда мы пойдём? — Галка вернула самообладание. — Вадим, что это было? Что происходит?

— Теневик. В квартире оставаться нельзя. — Не пытайтесь сами справиться с теневиком без соответствующего оборудования, сказали ему. Теневику нужен сухой воздух, слабое освещение, и практически любая органика — человека его прикосновение обжигает, при большой площади поражения — обездвиживает. Через полчаса от пойманного человека остаётся скелет, ещё через час — ничего не остаётся. Квазибиотика, так классифицируют теневиков и мимиков. Не относятся к белковым формам жизни, откуда взялись — неизвестно. В отсутствие органики теневик превращается в споры — выглядеть могут как камушки — и ещё несколько сотен лет споры будут смертельно опасны для тех, кто заберёт их с собой. По счастью, есть средства и против теневиков — эффективно обеззараживать населённые ими пространства умеют уже лет сто, но при случайном контакте можно «принести» теневика с собой — в складке одежды, в подошве обуви — и вот тогда мало не покажется.

Галка замерла, не завершив движения — не открыв вторую дверь, в гостиную.

— Там что-то важное? — Вадим держал фонарь наготове.

Он почувствовал — по тому, как изменилось дыхание Галки. Она указала рукой — из-под двери в гостиную просачивались чёрные струйки. И там тоже! Просачивались и испарялись на глазах — освещения достаточно, чтобы теневик прятался, не нападал. Так. Вот эта кнопка выбрасывает светящийся аэрозоль. Ну-ка…

Вадим «прицелился», стараясь особо не приближаться к закрытой двери, и выпустил ослепительно-белую струю туда, под дверь.

Словно Солнце вспыхнуло там, в гостиной — свет выплеснулся из-под двери. Пожара не будет, говорили на инструктаже. Но глаза лучше держать закрытыми, вспышка очень яркая.

— Что это?! — Галка вцепилась в его руку. — Откуда это у тебя??

— Уходим, — Вадим мягко, но сильно повлёк её за собой. — Я всё объясню. Как только будем в безопасности. Нам нужно вернуться в тот самый зал, где сегодня был концерт.

Галка кивнула, и окончательно пришла в себя.

…Они бежали по городу — и освещённые окна гасли вокруг. Безо всякой видимой закономерности. Фонари работали, под ними разбегались оранжевые озерца света, по ним оба и бежали. Ни машин, ни людей вокруг — только город — и гаснущие окна. Чернильное небо над головой, ни облачка — а на небе ни Луны, ни звёзд.

Они заметили её шагов за сто до входа — выхода — в концертный зал. Вадим сразу же узнал ту самую девушку, Груздеву, которая окликнула его, когда он спешил поговорить с Травматургом там, в баре, в прошлой теперь жизни. Груздева стояла вне ближайшего пятна света. Стояла и молча смотрела на них.

— Вадим, ты это видишь?! — прошептала Галина, стискивая его руку так, что стало больно. — О господи, что у неё с лицом?!

Он не сразу понял, что видит. Потом уже осознал, и долго пытался изгнать эту память. Вместо глаз и рта на лице Груздевой были чёрные пятна, и из них стекали, по лицу и ниже, чёрные струйки. Беглецы прошли мимо Груздевой секунд за десять — стараясь не поворачиваться к ней спиной — и чёрные пятна всё росли и росли. Вадим «прицелился» в Груздеву, или что теперь это было, и выпустил в неё облачко светящегося аэрозоля.

Ему померещился чудовищный вопль, но на записи потом не нашли никаких звуков. То, что казалось Груздевой — человеком, которого доедал теневик — упало бесформенной грудой, растеклось быстро испарившейся чёрной лужей.

— Смотри, там! — Галина указала рукой в направлении своего дома. — Там! Кто-то бежит! Их много!