Обратимость

– Нет, это трудно объяснить, не знаю, получится ли. Я не верю, что в мире и за его пределами есть абсолютное зло, точнее, зло-то, конечно, есть, но оно неабсолютно. Это если говорить про самого дьявола. А того, кого создали праведные для запугивания грешников, для меня не более чем книжный персонаж. Вот его-то я и боюсь.

– И что же, у тебя дьявол мягкий и пушистый?

На лице Ееррана заиграла легкая гримаса лукавства, и глаза его с интересом заискрились.

– Да нет же, – надулась я, – это слишком глубокий вопрос, чтобы рассуждать о нем так запросто. Мне кажется, у каждого свой дьявол и свои чертики в голове, все зависит от меры его испорченности и жизненных ценностей, культуры воспитания и страхов. В итоге он видит то, что построил или вообразил сам. Для меня же сатана, если он и существует, имеет определенные качества. Он не сможет причинить мне вреда, только если я сама этого не захочу. Об этом можно распространяться вечно, сейчас же мои заметки достаточно грубы.

Все это время Керран слушал с нескрываемым интересом, а когда мой голос стих, он ответил:

– Интересное у тебя мировоззрение…

Он замолк, было видно, что он хочет добавить еще что-то, но молчит. Снова в дверях показалась голова Эдварда. Нам пришлось закончить беседу и выйти к остальным.

В это время зала наполнилась дымом от сигар и сигарет. Некоторые юноши решили закурить. Небольшая группа молодых людей собралась вокруг столика, где стояла коробка с сигарами, и теперь с удовольствием пускала дым. Я оказалась окружена ароматом кофе и вишни. Баррон тоже курил сигару, от дыма которой у меня слезились глаза. В конце концов дурнота снова поднялась во мне еще сильнее. Я почувствовала головокружение, картинки перед глазам стали расплываться и путаться. Глубокое дыхание совсем не спасало, оказалось, что дышать, в общем-то, и нечем. Как хотелось получить глоток свежего воздуха.

Мне постоянно чудилось, что Керран смотрит на меня периодически с каким-то странным выражением лица, будто желая разглядеть что-то. Вся комната плыла перед глазами в дыму, в размытом янтарном свете свечей, который сейчас раздражал своим бесконечным прыганием. Вокруг мелькали вампиры. С трудом удавалось следить за тем, кто, когда и куда прошел, как будто они двигались вокруг в небрежной суматохе. Мне приходилось то и дело моргать, чтобы сфокусировать взгляд хоть на чем-нибудь, и, кроме того, всячески себя подбадривать, так как обнаружить свое глупое положение сейчас совсем не хотелось, лишнее внимание… явно не в этом случае. Однако, увы, лучше мне не становилось. В конце концов, не выдержав, я встала и подошла к окну. Отдернула немного штору и приоткрыла его. Волна свежего воздуха тут же ударила в ноздри, наполнив легкие жизнью. Я с удовольствием впитывала в себя то, что видела и чувствовала.

На улице уже сильно стемнело. Весь парк утопал в тенях ночи и ночной прохладе. Мне так хотелось выпорхнуть из окна, как бабочка, и улететь куда-нибудь подальше из удушающей атмосферы. В зале стояла нестерпимая духота, мне даже показалось, что сейчас уже она обрела форму, и душа меня выталкивала из своего пространства, как инородное тело. Или же марево приобрело такую природу? Время от времени краем глаза я взглядывала на Керрана. Поистине, все плясало и плыло перед глазами, и трудно было сфокусироваться на нем. Мне то казалось, что он смотрит в одну сторону, потом вдруг оказывалось совсем наоборот. Я не успевала поймать момент, когда он начинал смотреть на меня. Его темный взгляд был наполнен беспокойством. Только Баррон вел себя как ни в чем не бывало. Вскоре к Каэлану подошла девушка, очень красивая, и нагнулась к его лицу. От ее волос отделилась шелковистая прядь и сползла ему на плечо. Она не спеша убрала ее за ухо легким изящным движением, длинные ресницы ее при этом дрогнули. Он что-то говорил ей, а она кивала, глядя на него из-под сени своих красивых ресниц. В груди моей почему-то появился неприятный осадок. Я вглядывалась в них до рези в глазах, чувствуя уже на своем лбу капли пота. Мгновение, и она исчезла, Керран снова обратил свое внимание к Баррону. Пока я хлопала глазами, стараясь понять, что случилось, эта девушка оказалась прямо передо мной.

– Как ты себя чувствуешь? – услышала я вдруг приглушенный приятный голос, – тебе, видимо, нездоровится?

Или мне показалось, но в голосе ее слышались тонкие нотки участия. Мой вялый мозг отказывался соображать вовремя и тем более здраво. Как так получилось, что она сейчас передо мной? Что она действительно интересуется, как я себя чувствую?

Подняв на нее растерянный взор, я убедилась, что девушка мила, как ангел. Нежная и хрупкая, одетая в темное легкое платье с воланами она держала в руках изящный веер.

– Тут душновато что-то. Я плохо переношу духоту… и дым.

– Душновато? – удивленно произнесла она и всмотрелась в мое лицо с большей внимательностью, приподняв одну бровь, прекрасно очерченную. – Хотя, может быть, и так. Твой директор чувствует себя прекрасно, как ты видишь.