Обратимость

Ставни, как огромные ворота, колебались от потока ветра, открывая вид на черный зловещий хвойный парк за ними. Я лихорадочно осмотрелась по сторонам в полной уверенности, что в этой комнате произошли какие-то события. Нет, я не бредила и вампиры мне не приснились. Тут царил беспорядок, если так можно было назвать немногие вещи, которые здесь имелись и теперь небрежно раскиданные по полу, – все это мелочи. Что касается единственного тяжелого коммода, стола и пары увесистых кресел, то они оставались в полном порядке.

Из груди вырвался стон беспомощности, пока я скользила глазами вокруг, стараясь понять, что же произошло. Осознание очевидности трагедии, но невозможность понять что-либо сводила с ума.

На полу кое-где валялись мелкие предметы декора: всякие статуэтки, шкатулки и прочие безделицы, а также покрывала. Весь этот и другой хлам мешал увидеть улики, которые могли бы пролить хоть какой-нибудь свет на произошедшее.

Вскоре я заметила длинный чехол. Тут же подсознательно предположив, что он мог бы заключать в себе шпагу или похожее оружие. Я схватила его, он оказался пуст. Став на колени, я принялась осматривать оставшуюся часть пола. Слезы, темнота и мое собственное возбуждение делали эти попытки почти тщетными.

Тут по полу двинулось что-то белое, привлекавшее взгляд и показавшееся знакомым. Я уставилась на этот белый предмет и поняла, что это легкий батистовый платок Керрана. Он часто носил этот платок при себе и не раз давал мне.

Я схватила его, как бесценное сокровище, не веря своим глазам.

– Каэлан, где же ты? Что произошло? – повторяла я уже еле-еле в сотый раз эти вопросы в разных интерпретациях, отчаявшись найти на них ответы.

Я прижала платок к груди и на мгновение забыла о нем, с некоторым опозданием почувствовав, что он как-то странно полегчал в руке и, открыв ладони, обомлела. Вместо белого батиста в руках осталась пыль! С ужасом и содроганием медленно повернув ладони, я наблюдала, как она высыпается на пол и тут же исчезает.

Полузастывшим взглядом, с трепещущей у меня в голове ужасной догадкой я подняла глаза в сторону двери, куда дул ветер, где заметила ранее полосу черных барханов из пыли, что тот собрал. Длинная полоса “песка” тянулась то толстой, то тонкой линией на протяжении двух-трех метров, а ветер методично или раздувал ее по комнате, или собирал к выходу. Меня передернуло. С корточек я плюхнулась без сил на пол и слепо уставилась на живую черную полоску, которая двигалась по комнате как полусонная змея. Из глаз с новой силой хлынули слезы. Я упала на пол, уже сдавшись, чувствуя всю неизбежность и ужас ситуации. Меня охватило немое бездействие. Я лежала так до тех пор, пока не почувствовала дурноту. Подавшись непонятному импульсу, я поднялась и побрела вон из комнаты, не зная, куда направляюсь.

Пока шла, то краем глаза заметила знакомую спальню. Эта была спальня матери Керрана с единственной кроватью во всем особняке. Это была и его спальня. Мне жутко захотелось зайти туда, что я и сделала. Не раздумывая, машинально упала на кровать, словно в колыбель, и сразу погрузилась в небытие.

Когда я открыла глаза, на улице стоял день. Неизвестно, пролежала ли я без сознания день или два, а может быть, больше… В любом случае меня это не интересовало.

Все воспоминания тут же вернулись ко мне, ровно как и тяжелое состояние. Отсутствовало только черное марево. Наверно, поэтому я и проснулась. Вампирский особняк превратился в обычный заброшенный дом, где все вещи остались так, словно хозяева решили неожиданно уйти, не взяв ничего с собой.

С болью в сердце я побрела к выходу, однако уже раздумывая над тем, что стоило лучше отправиться к Баррону.

Вялость постепенно исчезала, уступая место вновь растущему негодованию и злости, но на этот раз уже на моего директора.

Выйдя на улицу, я остановилась и обернулась взглянуть на дом. Странно, но мне показалось, что он как будто бы обветшал. И теперь точно не нес никаких признаков вампирского жилища, даже малейших. Меня сковало от этой мысли, пока думать в таком ужасном ключе не хотелось… Я все еще надеялась.

Итак, внутри начинали закипать различные чувства, разум приходил в действие, заводя раскисшую душу и тело. Уже пройдя полдороги до ворот, я в конце концов побежала, поддаваясь внутренним импульсам.

Вскоре, оказавшись на дорожке из гравия, я услышала отдаленный звук двигателя автомобиля. В мою сторону двигался… можно было бы догадаться кто. Через несколько минут машина моего друга появилась на виду, сквозь стекло виднелось взволнованное лицо. Увидев меня, он резко затормозил и за секунду вылетел из салона, выкрикнув:

– Ты жива! Я даже не знал, что и делать. Что с тобой произошло? Что это за чертово логово такое, а?

Начался поток взволнованной речи. Бледное испуганное лицо сейчас обратилось ко мне. Как могла успокоив его, я поспешила сесть в машину. Мысли занимали совсем другие вещи.

– Сколько дней я отсутствовала на этот раз?

– Два, – опешив, ответил он, глядя на мой спокойный вид, он, наверно, считал меня свихнувшейся. – Я пытался войти, но…