Обожгись!

Я не успела доехать до дома, как раздался звонок. В голсе Вани слышалась откровенная паника:

– Он приехал! Приехал! Я огромным букетом. Ирма, мне страшно! Что мне делать?

– Какого ты мне звонишь, когда у тебя гости?

– Он… только в подъезд зашел. Я у окна стою, свет везде погасила. Ирмааа! – Ваня перешла на трагический шепот, – может, сделать вид, что меня дома нет?

Издалека послышался писк домофона.

– Не дури. Беги, встречай. И ничего не бойся! В этом танце пусть ведет мужчина!

Таксист поглядывал на меня в зеркало заднего вида, а я улыбалась, как дурочка. Радовалась за подругу и грустила одновременно. Советы-то я давать могу. А вот чтобы самой им последовать! Наверное, суккубам не дано узнать, что такое настоящая любовь.

Квартира встретила темнотой. И пустотой. Стало тоскливо – я уже привыкла делить жилье со Славой. Рука потянулась к телефону – позвонить, узнать, как дела. Но я подавила это желание. В этом танце на самом деле вести должен мужчина. И если он не звонит…

Словно услышав мои мысли, черный прямоугольник пластика вздрогнул и завибрировал. На синем экране высветилось ставшее родным имя.

– Слава? Что-то случилось? Тебе плохо? Может, вернешься домой?

– Тише-тише! – сумел пробиться он сквозь поток моей речи. – Я здоров. А вот с клубом проблемы. Габриэлла явилась. В общем, устроила прямо тут охоту, парни только вокруг неё и крутятся. Остальным клиенткам это не нравится и они уходят. Ирма, я не справляюсь!

– Еду!

Времени на макияж и укладку не было. Пока ждала такси, успела только одеться. Простой деловой костюм, классические туфли. Глянула в зеркало. Сулдя по всему, в этот раз мы с единокровной сестренкой будем полными противоположностями. Она – шикарная женщина. А я… уверенная в себе дама, которой плевать на то, что подумают о ней мужчины. Да и остальные. Хороший образ. Может прокатить, все равно на поле Галы мне с ней не тягаться.

32

Она походила на большую рыжую кошку. Глаза сверкали, как подсвеченные изнутри изумруды.

Гала граиозно расположилась на диване в «аквариуме», положив ноги на подлокотник. Скрещенные лодыжки подчеркивали их длину и стройность, а шпильки… Это вид даже меня не оставил равнодушным, что уж говорить про Бронислава! Он стоял рядом, сцепив на животе руки. Казалось – одно слово красавицы и кинется выполнять, несмотря ни на что.

И как только смог затащить её в «аквариум»?

– О! Явилась! – Гала отсалютовала мне бокалом. Красное вино едва не выплеснулось на платье.

– А ты, я вижу, развлекаешься напропалую.

– Развлечешься тут! – хмыкнула Габриэлла. – Твой песик не позволяет. Славик, милый, иди сюда… – она поманила его, как прохожие манят щенят, сложив три пальца щепотью и потирая их друг о друга. А потом раскинула руки, как для объятий: – Соскучился же!

– Она никого не запечатлела? – смотреть на сестру не хотелось. Да какая она мне сестра? Так, недоразумение… Случайность.

– Импритинга не заметил. А вот… Минутку, – он поднес руку к уху, посильнее прижимая крохотную пуговичку наушника. – Там вас мужчина спрашивает. Говорит, ваш отец.

– Пусть сюда ведут. Похоже, у нас тут семейный междусобойчик намечается… Слава, ступай в зал. Здесь я сама…

– Если что… – Слава достал из ящика стола гарнитуру. Я кивнула. Но как только он вышел, убрала наушник и микрофон обратно. Семейные разборки касались только меня. Габриэллы. И…

– Папочка! – Гала попыталась встать навстречу отцу.

– Ты пьяна, – он брезгливо поморщился. И повернулся ко мне. – А вот ты свежа, как юная роза. Несмотря на…

Я спокойно вынесла его оценивающий взгляд. И смогла улыбнуться:

– Не всем же блистать в клубах, совращая мужчин. Чей-то удел – работа.

Он кивнул и сложил руки на рукоятки трости. Покачнулся с пятки на носок и сообщил, глядя мимо меня:

– Нам нужно поговорить.

– Присаживайтесь! – я указала на кресло.

Гала перестала ёрничать и тоже уселась, как подобает, опустив взгляд.

Несмотря на то, что поговорить папочка пришел со мной, начал он с сестры:

– Гала, я сколько раз тебе говорил: проигрывать тоже надо уметь. И не думать, что все вокруг – идиоты. Сейчас ты выглядишь глупо и смешно. Советую тебе извиниться, признать поражение и отправляться домой.

– Но папа!

– Гала!

Он сказал это тихо, почти прошептал. Но голос походил на ледяную бурю, что только набирает силу.

И Гала сдалась:

– Ирма, я прошу прощения за недостойное поведение. Больше я не потревожу ни вас, ни ваш клуб.

Я молча наклонила голову, принимая капитуляцию. Сестра улыбнулась и направилась к двери. И что у неё была за походка! Фирменная, «от бедра»…

– Подожди! – остановил Галу отец. И повернулся ко мне: – Прошу прощения, но я должен проводить дочь до машины. Она немного пьяна, так что доверить её кому-то из персонала было бы опрометчиво.

– Я подожду.

Он вернулся почти сразу.

– И снова прошу прощения, – занял то же самое кресло.

– Чай? Кофе?

Он посмотрел на кофемашину в углу и отказался. Я не настаивала. Откуда ему знать, что для гостей кофе приносят из бара.

– О чем вы хотели поговорить?