Обо всем по порядку. Репортаж о репортаже

50 лет назад в Киеве я принимал сборную Баско­нии, поселил ее в гостинице «Континенталь». Тренер Михаил Давыдович Товаровский мне сказал, что Лангара и Регейро просят показать мячи, какими будем играть. Я принес один белый, другой красный. Они сами надули и поинтересовались, кто их изготовил. Мячи были макшановские, ленинградские, тридцати- двухдольные...»

Служба открывала Фельдштейну футбол изнутри, с изнанки. Хватаясь за сердце, он рассказывал:

«Вы представить не можете это босячество. До­говорился, что нашему игроку, между прочим заслу­женному мастеру спорта, продадут мебель, как только привезут. Ребятам же некогда пороги обивать, они в разъездах, вкалывают. И так получилось, что его отчисляют: честно закончил. Заезжаю в магазин — смеются: «Опоздали, он уже не играет». И никто по­мочь не мог. Отрезанный ломоть. Нет, вы скажите, есть правда? За что человека обидели? Весь Киев им восхищался».

Начав с того, что ни в какой другой город я сто­лько не ездил, как в Киев, продолжу: ни о какой другой команде столько не писал, как о киевском «Динамо». Никакие другие мои работы, судя по откликам, не читались так привередливо. Иначе быть не могло: если кто и имел право на амбиции последние лет двадцать пять, то, разумеется, киевское «Динамо» и его бесчис­ленные, ревностные сторонники. Большой клуб!

Пора закончить вступление и пойти по порядку.

Чтобы не выглядеть поздним реставратором, воро­шу довоенные тетрадочки. В описании матча сборных Москвы и Киева 6 октября 1938 года нахожу: «Матч был живой, противники достойны друг друга. У Моск­вы больше силы, у Киева — техники. У Москвы непро­биваемая защита, у Киева — активное нападение. Яв­ного перевеса ни на чьей стороне не было, хотя Москва выиграла 2:0».

Если юный московский болельщик всего на третьем году своего знакомства с футболом обнаружи­вает, что «у Москвы больше силы, у Киева — техники», то нет сомнений, разница бросалась в глаза. Ну а тех­ника и тогда, как и сейчас, равнодушным не оставляла, победы победами, а есть и удовольствие от созерцания изящного.

С самых первых чемпионатов киевское «Динамо» было мне симпатично. Споры о столичных клубах — «Спартаке», «Динамо», ЦДКА, «Металлурге», «Тор­педо», «Локомотиве» — крутились по-семейному: кто сильнее? Футболистов, состоявших в московских кома­ндах, сравнивать было просто: все имели «должности» и, скажем, при обсуждении, кто лучший правый ин­сайд, выбор шел из шести фамилий. Само собой, нас интриговало, кто победит в предстоящем матче, кто станет чемпионом. А вот о самой игре московских команд не помню, чтобы мы подолгу рассуждали: как видно, поводов не подворачивалось, их успехи измеря­лись вкладом личностей, имели человеческий подтекст.

Стиль игры киевского «Динамо» довоенных лет был иной, чем у московских клубов: мягче, затейливее, тоньше, щеголеватее. В сравнении с напористыми, в се­бе уверенными московскими мастерами мастера киевс­кие вносили в общую панораму свой оттенок — тут как раз и можно было посостязаться во вкусах. Кроме киевских динамовцев еще и динамовцы Ленинграда и Тбилиси предлагали нам игру привозную, «им­портную».

Тогда мы воспринимали все увиденное таким, как оно есть, и объяснить разноплановость зрелища не пытались. Да и не смогли бы. Это теперь ясно, что заметное деление футбола на атлетический и технич­ный отражало молодость игры, то, что она у нас развивалась изолированно, тренеры, которые только- только объявились, вели дело на свой страх и риск, как бог на душу положит. Встряхнул приезд басков, при­нудив перейти на «дубль-ве». Баски открыли нам глаза еще и на то, что классная игра должна быть и ат­летической, и техничной. То, что сегодня доказывать не нужно, тогда выглядело чуть ли не откровением. Думаю, что московские клубы сумели раньше к своей атлетичности добавить техничности, чем киевское «Динамо» к своей техничности —атлетичности. Это опережение надолго предопределило главенство моск­вичей.

Для нас много значило, состоят ли в команде игро­ки выделяющиеся. В киевском «Динамо» они были.

Легонько, невидимо управлявший нападением ху­денький умница центрфорвард Константин Шегодский. Яркий блондин Виктор Шиловский, инсайд, за­метный и внешне, и своими неординарными приемами. Круглолобый краек Макар Гончаренко, упрямо ска­шивавший углы, чтобы забить. Черноволосый ярост­ный хавбек Иван Кузьменко, от которого ждали страшного удара издали. А чего стоили вратари, игра­вшие по очереди: Антон Идзковский и Николай Трусевич — оба тонкие, оба «воздухоплаватели», летавшие во все углы! Вратари тогда одевались в темное, носили кепки, а выходец из Одессы Трусевич — без кепки, с пышной шевелюрой, в полосатом, тигрином, красно- черном свитере.