Обманка

– Я забралась в окно, – ответила Ишрак. – А потом впустила Фрейзе. Возможно, у них будут подозрения, они могли подумать, что что-то услышали, но у них не будет уверенности в том, что в доме кто-то побывал. У них нет прислуги… они просто не могут ее иметь. Не посмеют. Кладовка полностью отведена под алхимию. Там разит магией и гнилью. Любой слуга тут же на них донес бы. В главной комнате, где они занимаются изысканиями, были другие страницы вроде той, которую они принесли нам. Я нашла примерно десяток, но ничего прочесть не смогла. Неизвестные растения, язык, который невозможно разобрать и понять. И я скопировала вот что. – Тут она передала Луке кусок бумаги. – Мне показалось странным, что у них такая печать.

Он внимательно осмотрел оттиск.

– Мне неоткуда знать, что это за печать, – сказал он.

Они оба повернулись к Изольде: ведь у ее семьи был герб. Она моментально опознала печать.

– О! Это печать одного из моих крестных!

– Графа Владислава Валашского? – почтительно спросил брат Пьетро.

– Нет, – ответила она. – Не его. Моей крестной матери.

– И сколько у тебя крестных? – заинтересовался Фрейзе. – Сколько крестных нужно иметь девушке?

Она с улыбкой пожала плечами.

– У моего отца было очень много знакомств. Эта крестная мать была очень важной особой. Она была женой Джона, герцога Бедфордского, регента Франции. Это была Джакетта, вдовствующая герцогиня.

– Кто? – переспросил Фрейзе.

– Ее муж был братом великого короля Англии, Генриха Пятого, который завоевал Францию. Герцог Джон стал регентом Франции, когда на троне оказался маленький принц, – пояснила она. – Когда французы восстали, возглавляемые своим королем Карлом Седьмым, он воевал с ними и захватил в плен их предводительницу, Жанну д’Арк.

– Да, – сказал Лука, опознавший ту часть истории, которую знал и он. – Я знаю, о ком ты говоришь, я о нем слышал. Он сжег Жанну д’Арк как ведьму.

– Церковь решила, что она виновата в колдовстве и ереси, – отметила Изольда. – Но я с герцогом не была знакома: он умер, когда я была еще совсем маленькая. Говорят, он правил Францией, словно император. У него была громадная армия и великолепные дворцы в Париже и Руане. Он принимал законы, чеканил монеты. После его смерти его вдова, моя крестная мать, снова вышла замуж. Сейчас она живет в Англии, при дворе Генриха Шестого.

– Но зачем этим уличным игрокам герцогская печать? – удивился брат Пьетро. – Надо полагать, они ее подделали – но зачем она вообще им понадобилась?

– Может быть, чтобы запечатывать шкатулки с золотом? – предположила Изольда. – С золотом, которое якобы из Англии? Сундуки с английского монетного двора будут иметь печать регента, правильно?

Все молчали. А потом Лука вдруг потянулся и схватил ее за обе руки. Ишрак еле успела подхватить бумагу с оттиском печати, выскользнувшую у Изольды из пальцев.

– Блестяще! – воскликнул он. – Просто блестяще! Они запечатывают их гербовой печатью, и потому фальшивые английские нобли все принимают за настоящие. Ведь монетным двором в Кале должен был распоряжаться именно герцог. Он мог приказать отчеканить золотые монеты, он выдавал бы деньги солдатам. Если один сундук или даже сотня сундуков куда-то делись, они все имели бы на себе печать. Затем, спустя много лет, если кто-то начнет изготавливать фальшивые деньги и захочет сделать вид, будто они вышли с монетного двора, то на каждую поставят клеймо монетного двора в Кале и будут продавать их в сундуках с печатью регента.

Изольда сияла, слушая его похвалы. Они замерли совершенно неподвижно, держась за руки – и словно забыли, что они в комнате не одни.

– Но они и правда делают золотые монеты? – сухо осведомился брат Пьетро. – Не рано ли мы так обрадовались этим вымышленным сундукам? Так хитро запечатанным этим вымышленным гербом? И этой блестящей догадке о том, зачем у них эта печать. Там было золото?

– О, да, – самодовольно подтвердил Фрейзе. – Можешь на этот счет не беспокоиться. Там его целые мешки. Полные мешки. И их нашла Ишрак.

– Правда? – повернулся к ней Лука.

– Мы зашли в кладовку. Она вся отведена под алхимию, – ответила Ишрак. – Очаг превратили в горн. Мы увидели серебро, оставленное в огне. Его так сильно нагревали, что труба потрескалась.

– Зачем это было делать? – удивилась Изольда.

На это никто не смог ответить.

– И мы нашли форму для английских ноблей, – добавил Фрейзе. – Похоже, что они заливают в формы жидкое золото.

– А потом мы нашли вход в подвал и мешки с золотом, – сказала Ишрак, понизив голос. – Дверь – маленький люк из кладовой, какой обычно ведет в погреб. Но этот люк открывается не в погреб, а на причал. Дальше – канал, который отделен воротами. Думаю, мешки опускают из кладовой через тот люк, они попадают на причал, а там лодочник грузит их на гондолу.

– Сколько золота? – уточнил брат Пьетро. – Сколько вы видели?

– Я видела два открытых мешка и, наверное, четыре за ними, уже зашитые. Настоящее богатство, – ответила Ишрак.

Лука опустился в кресло у окна.

– Отличная работа! – сказал он Ишрак и Фрейзе. – Отличная!

Повернувшись к брату Пьетро, он осведомился: