Обломки нерушимого

– Я ведь сначала не хотела ехать, думала, тут, как обычно, будет скука смертная. А вот видите, как в итоге все получилось! – хихикнула Мессалина, идя вместе с Индией и Прией к воротам школы. Девушки довольно быстро отошли от первичной оторопи, и теперь вся эта развернувшаяся трагедия в школе преобразовалась для них в интересное представление, в лишний повод для обсуждений между своими и «негреджеровскими» приятелями, в еще один «флажочек» для привлечения внимания к собственной персоне.

Индия заметила Диану, шагающую в том же направлении.

– Диана, что твоя подружка отчебучила! Теперь с тобой надо быть аккуратнее. А то вдруг и ты решишь обагрить руки нашей кровью!

– Точно! – подхватила Прия. – У закадычных друзей одно и то же на уме!

Диана не стала унижаться, выдумывать ответ этим мерзким язвам. Она устало шла вперед. Кроме усталости, в ней больше ничего не присутствовало, все остальные чувства заглохли.

– О, надо же! Объявилась! – крикнула ей в спину Элеттра. Диана остановилась. – Где была, чем занималась?

– Чай пила.

– Чай? Хм, самое время, – с язвительнейшей колкостью высказалась Эл. – У тебя и правда каменное сердце. Даже завидно.

– …Ты на чьей стороне?

Элеттра вопросительно посмотрела на Диану, словно и в самом деле не понимала, о чем та толкует.

– Опять какие-то стороны, – смутно прошептала она.

– Ты согласна со всеми? – продолжала наступать на нее Диана.

– А ты?..

– Со всей честностью скажу тебе: я не хочу, чтобы это была Никки.

«После всего, что Никки сделала с ней… она остается верна ей! – обомлела Элеттра. – Вот, что такое настоящая дружба». Возможно, получив от Дианы совсем другой ответ, Элеттра поступила бы иначе. По закону, по совести она должна рассказать всем о том, что сделала Рэми, и тем самым спасти Никки. Молчать о таком нельзя! Тяжким грузом легла ей на душу тайна подруги. Но… ведь в том-то и дело, что это тайна подруги. Рэми доверилась ей. Она верит в их дружбу, она уверена в Элеттре. Есть ли право у Эл предать ее? Пусть полиция со всем этим разбирается, ищет правду, доказывает вину. Пусть справедливость восторжествует, Рэми арестуют, а Никки освободят, но это не произойдет с подачи Элеттры. Нет… Она возьмет пример с Дианы, будет верной подругой до последнего, несмотря ни на что.

– А я верю Бертольфу, – ответила Элеттра. – Диана, признай, никто, кроме Никки, не смог бы пойти на такое.

Для Дианы слова Кинг прозвучали как приговор.

– …Она ведь хотела помириться! Зря я ее не простила! Если бы я была все это время рядом с ней, то, может быть…

– Что? – резко оборвала ее Элеттра. – Что может быть? Ты бы как-то по-особенному повлияла на нее, не допустила бы всего? Куда же делось твое влияние, когда она решила отравить Фобоса? Когда всех нас она травила своей ложью?! Брось ты эти завиральные идеи, Диана. Ты ничего не изменила бы. Никки такой человек. С тобой или без тебя – она сделала бы это! Взгляни правде в глаза, какой бы жестокой она ни была!

Весь этот внезапный словесный выплеск Элеттры был приправлен отборнейшей злостью. Но злость эта была адресована не Диане. Элеттра злилась преимущественно на себя, негодовала из-за того, что перед ней встал тягостный выбор – пойти против закона или против дружбы, и теперь ей приходится покрывать истинную преступницу. Взгляд ее замер на лице Брандт. Только сейчас Эл обратила внимание на красноватые, отекшие от продолжительных слез глаза Дианы. «Нет уж, вовсе не каменное сердце у тебя. Меня ты не проведешь».

– Пора по домам… – беспокойно пробормотала Элеттра. – Надо выспаться хорошенько. Такая тяжелая ночь… До встречи.

– До встречи, Эл.

«ЭЛ!» Кинг тихо ахнула, хотела было съязвить, напомнить, что так к ней разрешено обращаться только близким друзьям, но… Неужели Диана до сих пор к ним не относится? Разумеется, относится. И Диана решила нарочно подтвердить это, а еще показать, что и Эл теперь уж точно не чужой ей человек.

Они обменялись смущенными улыбками, после чего каждая направилась к своей машине: Диана все еще улыбалась, довольная тем, что в ее жизни появился новый друг, хоть какое-то утешение; на лице Эл же отразилось ее жгуче-горькое отчаяние – долго ли продержится эта дружба, так необходимая обеим, ведь началась она с жестокого, непростительного обмана?..

* * *

Домой Элеттра не поехала. Водителю ее было приказано держать путь в Уортшир.

Не могла Элеттра так просто свыкнуться с тем бременем, что она сама возложила на себя, оклеветав Никки, солгав Диане. Ей был необходим совет мудрого, любящего ее человека. Элеттра была уверена, что этот человек, узнав, в каком грязном, бесчестном поступке она задействована, не отвернется от нее, успокоит, подскажет, как выправить ситуацию, чтоб более никто не пострадал. Этим человеком была Болеслава Гордеевна.

Гарриет поприветствовала Эл с кислой физиономией, была она в неважном настроении. На вопрос гостьи, можно ли повидаться с миссис Монтемайор, помощница ответила:

– У нас случилось несчастье, Элеттра.