Облако

За прошедшие годы Вадим сделал с Ратмиром множество проектов, но в общении их, по сравнению с первым днем не добавилось ничего. Впрочем, «общение» едва ли было верным словом – в лице Ратмира, когда он слышал заданный ему вопрос – а задать вопрос было единственным способом заставить его что-то сказать, – не менялось ничего, ни единым движением ни лица, ни тела он не выказывал того, что вопрос был услышан, все так же он продолжал неподвижно смотреть куда-то в пространство, все так же продолжая серьезно и неотступно размышлять о чем-то своем, чужие слова падали в него как в бездонную пропасть, без отклика и эха – оставалось только ждать. Ответ неизменно следовал – иногда через длительное время, иногда через совсем небольшое – но ровно тогда, когда вопрос был со всех сторон обдуман, препарирован и выпотрошен, ответ содержал ровно то, что было заложено в вопросе, и ни слова больше. И ничего больше не происходило, словно ответив, он просто возвращался внутрь себя, к своим непрерываемым мыслям, туда, где шла какая-то неотступная, нечеловечески сосредоточенная, жизненно важная работа. Он не читал книг, не смотрел фильмов, не замечал людей вокруг себя, в Интернете заходил только на хакерские форумы, где, впрочем, ничего не писал, а только читал, никогда ни с кем не заговаривал первым. Лишь иногда что-то происходило – происходило тогда, когда вслед за ответом на заданный ему вопрос он через некоторое время неожиданно говорил еще что-то – говорил видимо в тех случаях, когда вопрос, по какой-то неизвестной причине, проникал глубже, чем обыкновенно проникали другие вопросы, и тогда эти краткие, отрывистые фразы, вопреки сухой технической сути вопросов, порой оказывались неожиданно яркими и образными. О жизни Ратмира вне работы Вадим, в силу многолетнего сотрудничества с ним, знал чуть больше чем остальные, но в сущности почти ничего – уже давно Ратмир перебрался в Москву, где жил где-то в районе Лосиного острова, в съемной квартире, хотя, с учетом размеров его гонораров, давно мог бы купить свою. Самым удивительным было то, что с некоторых пор он жил там не один – как-то раз Вадим случайно увидел ее – маленькая тихая девочка с челкой, похожая на испуганную птичку, в разговоре – они перебросились несколькими фразами – она вела себя совершенно обыкновенно. Как они общались с Ратмиром и какой была их внутренняя жизнь, Вадим не мог себе даже представить. Зная Ратмира много лет, Вадим порой ловил себя на том, что при всей глубине пропасти, лежавшей между ними, он уже давно невольно относится к Ратмиру как к другу или, более того, как к близкому человеку – в силу того единственного обстоятельства, что трудно относиться иначе к человеку, который за все время ни разу тебя не подвел. Как бы то ни было, Ратмир был нужен ему сейчас. Решить без него задачу, стоявшую перед ним, было трудно. Практически невозможно.

Повинуясь какому-то неожиданному импульсу, Вадим встал с кровати. Типичный, впрочем, случай, усмехнувшись, подумал он. Не так уж радикально отличается Облако от какого-нибудь замысловатого зарубежного устройства, в секрет которого надо проникнуть и которое воспроизвести – во славу безопасности Отечества или во имя повышения сверхприбыли лучших – и наиболее возлюбленных – его сынов. Разница состоит лишь в том, что это устройство – или как его ни назови – предстоит не повторить, а уничтожить – в тех же целях. И еще в том, что произведение это не зарубежное, а отечественное. Забавно, подумал он, вскрывать отечественные устройства и системы мне пока еще не приходилось. И в этом специфика. Ибо все отечественное – по крайней мере, в большинстве случаев – имеет одну отличительную и, как правило, малоприятную особенность – оно непредсказуемо. И именно в силу этого обстоятельства, в отличие от предыдущих проектов, гарантировать или даже с уверенностью предсказать положительный результат в данном случае невозможно.