Обязана быть его-2

— Не думаю, что нам стоит разговаривать об этом, — ответила она мне в тон и снова обратилась к Демьяну. — Муж говорил, что возникли сложности с дизайном линии. Как понимаю, вам нужен художник? Возможно, я могла бы помочь. Моя близкая подруга живёт в Италии и…

— У меня уже есть художник, — пресёк её Демьян очень жёстко. — Положил ладонь на стол.

— Да, — Анна не стушевалась. Напротив, расправила плечи, хотя я понимала, что прошло довольно много времени с начала разговора, и она чувствовала себя неловко от того, что никто из нас так и не предложил ей присесть за столик, хотя рассчитан он был на четверых. — Что же… И кто это, если не секрет?

— Не секрет, — Демьян перевёл взгляд с неё на меня. — Моя жена. И это самый лучший художник, который только может быть.

Я так и замерла с бокалом. Чувствовала через тонкое стекло прохладу шампанского и, немного смущённая, немного растерянная, смотрела на мужа. Художник? Странно, но его слова не вызвали во мне страха. Скорее… лёгкое замешательство, а после — ощущение ожидания. Он ведь попросил посмотреть меня эскизы. Не просто так попросил — просто так он ничего не делает, и это я уже поняла.

— А с вашим мужем, Анна, — продолжил Демьян, — я поговорю отдельно. Мне не очень понятно, почему он распространяется о конфиденциальных делах компании. Передайте ему, что завтра в десять я жду его у себя в кабинете.

Сказав это, он взглядом указал ей на проход между столами. Я слышала, как она, неловко извинившись, пошла прочь, но вслед ей не смотрела. Вместо этого я смотрела в глаза мужу.

— Художник? — спросила с мягкой улыбкой.

Настроение, как ни странно, по-прежнему было хорошим, пузырьки шампанского немного опьянили, позволив мне сбросить гнёт проблем.

— Художник, — подтвердил Демьян и снова коснулся моего бокала своим. — За моего нового художника, Дарина. За лучшего художника, что только может быть.

16

— И куда ты привёз меня на этот раз? — спросила я, когда машина остановилась у обочины.

Ничего не сказав, Демьян вышел на улицу. Снега за то время, что мы провели в ресторане, нападало ещё больше и, несмотря на то, что времени было уже много, всё вокруг казалось светлым.

На сиденье рядом со мной лежала коробка с пирожными. Спорить с Демьяном было бесполезно. Как я ни пыталась отговорить его, он сделал по-своему. Ещё и надавил на моё слабое место, сказав, что Соня обязательно должна попробовать и фруктовые корзиночки с кремом, и крошечные эклеры, и… Слушать дальше я не стала, только тихонько засмеялась, поймав улыбку, отразившуюся во взгляде мужа.

Дверца с моей стороны отворилась. Демьян подал мне руку, и я, больше ни о чём его не спрашивая, вложила в ладонь свою.

Оказавшись на улице, вдохнула свежий морозный воздух.

— Прогулка? — когда мы подошли ко входу в парк, глянула я на него.

— Ты же не против? — Рука его скользнула по моему боку, по меху норки.

— Не против, — отозвалась я.

Свежевыпавший снег тихо поскрипывал под ногами, фонари разбавляли темноту наступающей ночи. В свете их можно было видеть, как, медленно покачиваясь в воздухе, проплывают снежинки. Ветер стих, и теперь они плавно падали на землю, на ветви деревьев, делая белое покрывало ещё пушистее.

— Как идут занятия с психологом? — поинтересовался Демьян, когда мы проходили возле припорошенной снегом беседки.

Белая шапка лежала на крыше, на ступеньках, ведущих в неё, на стоящих тут же на открытом воздухе скамейках. Чугунный фонарь с двумя жёлтыми лампами и тёмные ели превращали это местечко в картинку с рождественской открытки, и я, залюбовавшись, замедлила шаг.

— Думаю, хорошо, — вздохнула я, и возле моих губ зависло облачко пара. — Только не уверена, что это заслуга психолога, — обернулась к нему и посмотрела в глаза.

Руки его легли на мои бёдра, снежинка, упав на щёку, мгновенно растаяла. Я потянулась к нему, коснулась ладонями груди сквозь пальто.

— А чья тогда? — он всматривался в моё лицо. Но на этот раз я знала, что ответы на вопросы он не ищет. Просто этот переходящий в ночь вечер, шампанское…

— Твоя, — выдохнула я ещё одно облачко. — С тех пор, как ты вернулся в спальню, мне больше не снятся кошмары.

Тронув капюшон, накинутый на мою голову, он спустил его. Скользнув по волосам, тот мягко упал мне на плечи, Демьян же обхватил ладонью затылок. Я подалась к нему и тронула губами губы.

— А говорят, что на морозе целуются только подростки, — шепнула, обхватывая его шею.

— Порой мне кажется, что с тобой я превратился в подростка, — проговорил он тихо, мягко, почти невесомо целуя меня. — В самого настоящего мальчишку, — чуть глубже — влажно, согревая так, что мороз стал совсем не ощутим.

Окружающая нас торжественная, полная предвкушения волшебства наполнилась звуками поцелуев, соприкасающихся губ, кажущихся сейчас непристойно громкими. Снежинки падали на лицо, на волосы.

— Ты когда-нибудь скажешь мне, Терентьев, почему я? — с трудом заставив себя оторваться от его губ, я опустилась с мысочков. Ладони мои застыли на его плечах. — Почему из всех женщин ты захотел именно меня? Выбрал именно меня?