Обязана быть его-2

Сделала рваный вдох. То, что я держала в себе, то, что наконец облекла в слова, ударило меня, обдало болью. Не в силах больше ничего говорить, я, растерявшая пыл, повторила надтреснуто:

— Он заплатил ему.

Света ничего не сказала. Держа в руках уже другое платье, долго смотрела на меня. Распущенные волосы обрамляли её красивое сдержанной, строгой красотой лицо, глаза её казались темнее обычного. В полном молчании, разрушаемом лишь доносящимися до нас детскими голосами, она покачала головой.

— Даже если так, — выговорила, расправив платье. Бледно-розовое, оно скользнула по её тонким пальцам шёлком. — Даже если так, — повторила, глядя на меня, — это уже не важно. Разве лучше бы было, если б всё осталось по-прежнему?

— Не важно? — глухо переспросила я.

— Ты уверена, что рано или поздно он не ударил бы Соню? — Света так и смотрела на меня.

Каждое её слово врезалось в меня, в сердце, в душу. Думала ли я о том, что такое возможно? Да. Но…

— Вспомни, с чего всё начиналось, — продолжила Света. — С пощёчины. И посмотри на себя сейчас, — лёгкий кивок. — Ты знаешь о том, что Демьян разбил машину после вашей ссоры? — неожиданно спросила она тем же тоном.

Разбил машину? Я даже не знала, что ответить ей. Царапина… Царапина на его руке. И ещё… Я вдруг вспомнила, что на плече у него тоже был синяк — большой, размером с мою ладонь. Вчера я, разозлённая, смятённая, не придала этому значения, но сейчас, после Светкиных слов, вдруг будто бы снова увидела обнажённого по пояс Демьяна. Плечо, запястье…

— После нашей ссоры? — словно отмерев, переспросила я.

— Да, — она убрала второе платье и, вытащив небольшой пакетик, выдвинула было ящик. Несколько небольших коробочек вывалились к её ногам. Присев, она подобрала их, не спрашивая моего разрешения, раскрыла. В руках у неё оказалось два комплекта белья — розовый и жемчужно-серый.

— Иди сюда, — она позвала меня очень серьёзно. Я подошла сама не заметив этого. — Смотри, — Светка кивнула на ящик, где аккуратно лежало бельё. То самое, что Демьян так и не отдал мне. И ещё… одежда. Новая, с бирками.

— Не глупи, Дарина, — Света вернула коробочки на место. Закрыла крышку чемодана. — Сама разложишь остальное, — повернулась ко мне. — Пойдём на кухню. Выпьем чаю. Расскажешь мне всё.

— Что «всё»?

— Всё, — коснулась моего лица, во взгляде её появилось сожаление, мягкость. — Всё с самого начала.

— Расскажу, — сдалась я. — И ты… Ты про Егора расскажешь, — увидела мелькнувшую в уголках губ Светки мягкую улыбку и вдруг почувствовала себя чуточку лучше.

— Расскажу, — шепнула она и опять улыбнулась.

12

Эту ночь, как и несколько последовавших за ней, Демьян провёл в гостевой спальне. Сказать, что разговаривали мы мало — значило не сказать ничего. Я вообще практически его не видела. Уходил он зачастую ещё до того, как я просыпалась, возвращался поздно. Всего один раз я застала его в коридоре, но единственное, чем он удостоил меня — пожелание хорошего дня.

— Мам, а дядя Демьян опять не будет с нами ужинать? — спросила Соня, когда я позвала её к столу. — Когда он придёт?

Выставив две тарелки, я принялась раскладывать только что приготовленные котлетки из курицы. Что ответить дочери, я не знала. Действительно, когда? Если поначалу я списывала всё на работу, теперь мне стало казаться, что дело не только в этом. Вот только если он намеренно избегает меня… С какой стати ему делать это? Чтобы не провоцировать ссоры? Ерунда какая-то…

— Не знаю, Сонь, — ответила я, вернув на плиту сковородку.

Ужин я всегда готовила на троих. И делала это вовсе не по привычке, хотя легко могла списать всё на это. Но нет. Ждала ли я Демьяна? Тоже нет. И всё же… Каждое утро, выходя на кухню, я находила в раковине грязную посуду, а на столе, возле своей чашки маленькую плитку горького бельгийского шоколада или небольшую коробочку с безе. Немой диалог, слова в котором каждый мог додумать сам.

Шумно вздохнув, дочь принялась за еду. Несмотря на то, что перед ужином мы прогулялись, выглядела она немного грустной. Вернее, не грустной — расстроенной.

— Детка, — позвала я её, до конца не уверенная, что стоит спрашивать, в чём дело.

Соня тут же подняла взгляд. После прогулки на свежем воздухе аппетит у неё был хорошим, на щёчках виднелся румянец, и я не смогла удержаться от лёгкой улыбки.

— А когда у дяди Демьяна выходной? — спросила она прежде, чем это успела сделать я.

— Не знаю, — ответила снова. Шумно выдохнула и поджала губы, а потом, переборов себя, всё-таки сказала: — Но я спрошу. Да? Спросить?

— Да, — тут же ответила она и оживилась. — А то дядя Демьян, наверное, никогда не ел такой вкусный ужин. У него ведь раньше тебя не было, — добавила она с детской горячностью.

— Не было, — эхом откликнулась я, глядя на неё.

Дочь снова принялась за еду, а я так и сидела, смотря на неё. Не было… Но был кто-то до меня. Ведь он мог получить любую. Мог, да и сейчас может. Мысль эта отдалась внутри тяжёлым, неприятным чувством.