Обгоняя время

Сижу, покручиваю в руках пустую рюмку, а мысли всё время блуждают в другом направлении: завтра разборки, надо подготовиться. Праздничная атмосфера только раздражает. И Бобриков со своим «Ты ж не служил» ещё масла в огонь подливает.

— Ты, главное, резко не бросай. Крепкое не пьёшь — молодец, а вот пивка тебе можно и нужно, — с глубокомысленным видом советует звероподобный дядя по имени Гриша, сидящий по левую руку от меня.

Я имел неосторожность ляпнуть тому, что запойный, мол, поэтому пить мне лучше и не начинать. Ну, чтобы больше ко мне не приставал. Гриша, так зовут моего доброжелательного и уже прилично бухого соседа — отнюдь не геолог, как можно было бы подумать, глядя на его косматую бороду и свитерок с оленями, а наоборот представитель творческой интеллигенции — писатель! К нам же в коллектив попал на правах родственника Шенина.

— Неправильно ты говоришь, Анатолий! Есть такое понятие — «собирательные числительные»… И правильно будет сказать не «три мужчины», а «трое мужчин», — с важным видом учит меня Григорий, словно у нас здесь не застолье, а филологический диспут.

Я только собрался ответить, как за столом подал голос ещё один коммунист с нашей компании Павел Корчажкин — матёрый колхозник-тракторист, орденоносец. Он, мрачно разглядывая свой пудовый кулак, пробурчал:

— Не люблю сильно умных.

Тон его не оставлял места для дискуссий, и Гриша, уловив настроение, тут же замолк. Всё-таки тракторист с орденом — это вам не какая-то творческая интеллигенция.

«Неудобенько вышло», — подумал я и, чтобы разрядить обстановку, неожиданно для всех запел задорный куплет из популярной песни будущего:

Выпил С2H5OH,

Сел на «Ниву» Ростсельмаш,

На ДТ, Дон 500, Т-150,

Покормил перед этим поросят.

И пошёл зябь пахать,

Молотить ячмень.

Будет долгим, долгим,

Долгим твой рабочий день.

Но зато ты знаешь каждый

Винтик в тракторе внутри.

Получаешь за работу

В месяц тысячи три.

— Ну это ты загнул, конечно. Даже в сезон сильно поменьше выходит, — сменил гнев на милость Пашка, а Гриша, видя, что кулак колхозника уже не угрожает его литературному мозгу, облегчённо вздохнул.

Уходил я одним из первых. Люди тут собрались проверенные, те, которых одной бутылкой водки не подкосить, и отказываться выпить становилось всё сложнее и сложнее, как и слушать постоянный бубнёж: «не служил — не мужик». Тем более ко мне это вообще не относится, но попробуй объясни!

Утром в пятницу 24-го иду на занятия, досдать последний «хвост» по педагогике. Но это оказалось не так просто сделать!

— Вам, молодой человек, предстоит практику пройти в школе. Пару недель, не больше. Надо будет буквально три-четыре занятия провести для детишек, — «обрадовал» меня неказистый и хмурый, не иначе как после вчерашних излияний, препод в массивных очках в роговой оправе.

— Уроки вести? — изумлённо переспросил я.

— Ну а что такого? — дядя в массивных очках снял свои окуляры, дыхнул на стёкла и протёр их по-простому лацканом пиджака. Пиджак, кстати, был чистый и отглаженный — по всему было видно, что дядя женат.

Дыхнул так, что аж в глазах защипало — типичный утренний аромат после вчерашней пьянки. Видимо, протирка «спиртом» помогла, и профессор наконец-то меня узнал.

— Штыба! Вам уроки проводить в сорок первой школе Академгородка. Записывайте расписание. В деканате возьмёте бланк отчета по практике, где потом директор школы и завуч печати должны будут тиснуть, вот тогда зачет и получите, — непреклонным тоном информирует меня он.

Еду на работу, прокручивая в голове: удастся ли получить эту несчастную печать в школе без лишней потери времени? Ведь дел у меня — как мух в летнюю жару: просто отбиваться не успеваю. И на занятия с детишками тратить дни — в мои планы не входит. Я до сих пор к своему тренеру Игорю Леонидовичу не заехал ни разу, а ведь надо бы.

Заодно в дороге прикладываю план действий на вечер.

— Анатолий Валерьевич! Полоскин на линии. Соединять? — официально, а значит, в моёй приёмной сидят посетители, спросила Малова по нашему с ней прямому телефону.

— Да, Паш, что-то срочное? — заинтересовался причиной звонка я.

У Пашки всё как всегда ровно. Я недели полторы назад с ним разговаривал, когда он с выставки вернулся из ФРГ. В банке тоже дела идут неплохо: вот-вот должны поступить деньги от Яна Севелина.

— Надо наш оконный кооператив расширять! — немного пафосно начал Пашка. — Нам бы повидаться!

— Та-а-ак… Ну, подъезжай… пока я на работе, — даю добро я.

До приезда Пашки успел закрыть ещё несколько вопросов. Сначала пообщался с моей подчинённой из архива — она просила отгулы. Уладил всё быстро. Затем встретился с другим Павлом, Ивановым, моим замом и дядькой заодно. Разговор был о дальнейшем трудоустройстве того после моего перевода, который уже на носу — с начала марта.

— Могу тут остаться, могу с тобой уйти, — пожал плечами здоровяк.