Обгоняя время

— Тебя тоже с праздником! — с улыбкой поздравляет меня Илья, как только я захожу в палату. И тут же, ухмыляясь, добавляет: — Хотя ты и не служил, салага.

«Да служил я! В другом теле, но служил!» — рвется из меня фраза. Но вовремя сдерживаюсь.

— Чё думаешь, кого ещё из людей привлечь можно? Ну, кроме Гоши и обоих Олегов? — пропускаю я подколку мимо ушей и перехожу сразу к делу.

Эти парни уже проверены по совместным делам. Олеги как-то сами пытались стричь торгашей цветами на рынке, после чего я, помню, отмазывал их от недовольных азербайджанцев, а Гошка фарцевал — его пришлось отмазывать уже от ментов.

Есть ещё люди, входящие в мой ближний круг, но они для разборок не подходят. Пашка, например, — мой зам и родственник. А также ещё один депутат, кроме Илюхи, от Союза интернационалистов. Напомню, что эта организация по закону о выборах имеет квоту в пять мест. Но тот в Москве, да и вообще — весь белый и пушистый, и такое дело точно не потянет. Гена Лешнёв — орденоносец, бывший сапёр, сейчас работает пожарником. Родственник Витьки Артемьева.

Мы с Ильёй вдумчиво рассматриваем каждую кандидатуру, пока медсестра не выгоняет меня из палаты по причине врачебного обхода. Иду к главврачу в кабинет.

— Спасибо за поздравления, — рассматривает Мыскин бутылку дорогого французского коньяка от меня. — Но я же не служил…

Блин, да далось им это — «служил — не служил»… Коньяк вообще для другого — просьба у меня к нему имеется, и весьма странная. Даже не знаю, с чего начать разговор.

— Я, собственно, по какому делу к вам… У вас же в больнице свой морг имеется? — начинаю осторожно, стараясь не напугать Мыскина.

— Рано тебе туда, — выдаёт тот с неповторимым врачебным юморком.

Подхалимски хихикаю и продолжаю, с трудом подбирая нужные слова, ведь просьба не из стандартных.

— Мне для одного дела… на время… В тот же день верну, — начинаю мямлить я, понимая, как дико это звучит. — Тут такое дело… Часть тела нужна. Желательно рука. Ну, пальцы тоже подойдут…

Выражение лица Мыскина было бесценным! Тот явно опешил и даже приоткрыл в удивлении рот. Но, врач есть врач, поэтому дядя быстро собрался:

— Удивил! А зачем тебе это?

Подумав пару секунд, решил рассказать все как есть. Мужик вроде бы свой, поймёт.

— Дело в том, что недавно к моей знакомой в видеосалон приходили хулиганы с угрозами. Требуют отдавать им часть выручки. Я вот и хочу их припугнуть, показав, например, мёртвую руку. С намёком: мол, и с тобой может случиться то же самое, если не перестанешь заниматься подобными делами. Люди, которые мертвой руки не испугаются, а при случае и в рыло могут дать бандитам, у меня есть — знакомые воины-афганцы…

— Понимаю, — вздыхает Мыскин, почесывая подбородок. — У моей сестры тоже такое было. И в её ателье наведывались подобные типы! Сестра в милицию первым делом, а те только руками разводят: мол, ничего же они ещё не сделали.

Врач нахмурился. Видно было, что тема для него неприятная.

— Теперь она ищет другое место для ателье, подальше от старого. Боится мести, — озабоченно добавляет он, явно переживая за сестру.

— Место для неё я найду и присмотрю за вашей сестрой. У меня на первом этаже домов МЖК под аренду пустует, — уверенно говорю я, поднимая взгляд на главврача. — А милицией таких не напугать. У меня связи есть, вы сами знаете, но нет смысла их подключать. Только злобу затаят. К уголовникам ещё можно пойти, есть и такие среди моих знакомых, но в долги к ним лезть не хочу, — вздыхаю я. — А вот взять на понт и по-настоящему припугнуть этих дебилов, чтобы навсегда дурь из их голов выбить… Вот это мой план. Пусть раз и навсегда усвоят, что такие игры с нами не пройдут.

— Дай подумать… Руки щас нет, отрывать тоже не могу, ведь это из работников морга кого-то просить надо… А вот есть голова! Правда, муляж, для студентов по анатомии, но если, скажем, положить её в прозрачный пакет, то от настоящей не отличишь. Только с возвратом, конечно!

— Да зачем она мне⁈ Сразу же верну! — заверяю я мужика.

Довольный, еду к Бейбуту. Голова — это даже лучше, чем рука! Конечно, не сам до этого додумался — помню из будущего, как рэкетиры использовали подобные методы для запугивания своих жертв. Но вот то, что я сам однажды буду заниматься такими вещами, мне и в голову не приходило! Жизнь, однако, умеет удивлять.

Теперь всё сложилось: голова в пакете, парочка угрожающих фраз — и эти хулиганы точно надолго забудут дорогу в салон.

Впрочем, сам я этим заниматься не собираюсь — зачем лишний раз отсвечивать? Гоша как раз идеально подойдёт для такой роли. После ранения в Афгане у него морда стала, как у матёрого злодея, с шрамами и мрачным выражением. Дети, когда его видят, буквально писаются от страха. Именно такой человек и нужен для вручения подобной «посылки».

— А там что? О! Мармелад! — Бейбут доволен подарками к празднику и бодро шуршит кульками и пакетами, копаясь в них.