Обет колдуньи

Большинство мальчишек не получали лат до присвоения звания или пока не вырастут, но для Тобина как принца было сделано исключение. На последний свой день рождения он получил в подарок сияющие золотом доспехи мелтаанской работы с гравировкой из цветов и зверей. По шлему, который он держал под мышкой, вился узор лиан, а наверху были изображения двух дерущихся львов. Тобин очень гордился своими доспехами – как большинство мелтаанийцев, он любил сверкающие и сияющие вещи. К ним было придано магическое навершие, поскольку ни один колдун не мог бы носить столько обычного металла и сохранить способность произносить заклинания.

Келейос натянула шлем, прохладный, прилегающий, защитительный. Надела на левую руку щит и проверила балансировку. Надо было потуже затянуть ремень на кисти.

У Тобина щит был большой, почти с него ростом, привязанный к спине. С пояса свисали короткий меч и кинжал.

Келейос окончательно приладила сумки вокруг пояса. Когда они были устроены удобно, она сказала: «Пошли», – и они вышли за дверь. Поти увязалась за ними.

По дороге они молчали. Повернули к лестнице. Кто-то пробежал через библиотеку, задыхаясь и громко бормоча:

– Матерь, помилуй нас. Матерь, помилуй нас. Тобин натянул шлем, а Келейос бросилась вперёд, велев ему жестом оставаться на месте.

Она кралась среди полок, следуя за тяжело дышащим незнакомцем. Это оказалась Селена, припавшая к полкам и заливающаяся слезами.

– Селена?

Та подпрыгнула, как ужаленная, и попыталась вжаться в книжные полки, отодвигаясь от Келейос. Она приговаривала: – Я не знала, я не знала. – Селена, что стряслось? – Я не понимаю, я не… – Подмастерье! Что случилось? —Я… я дала мастеру Драсену чай, мастеру воображения, чай отравленный, чай заговорённый. – Селена, какое заклятие было в чае? – Я не знала. – Ты не знала, что чай отравлен? Она помотала головой. – Кто дал тебе чай? – Мастер Фиделис. – Где теперь Драсен? – Она его забрала.

– Фиделис? Как, Селена? Каким образом? – У неё была волшебная палочка, и она его превратила в большую чёрную змею. Он после превращения даже не проснулся.

Селена повернула к Келейос огромные карие глаза и добавила: – И Паула… – Что Паула?

Девушка отвернулась и пошла по пролёту между полок. Келейос поймала её и повернула к себе лицом: – Что Паула?

За ними стоял Тобин, весь золотой и невидимый. – Она мёртвая, мёртвая она. Произнеся это, Селена не могла остановиться, повторяя вновь и вновь. Смех и слезы трясли её одновременно. Келейос толкнула её к Тобину.

– Доставь её к целителю и пошли ещё целителя в комнату мастера Паулы. Распорядись остановить и задержать Фиделис.

Он не успел ответить, а она уже бежала в комнату Паулы.

Счастливец выскользнул из ножен, как только она открыла дверь. У края стола лицом вниз лежала Паула. По полу растеклась широкая тёмная лужа. Стебли были сметены, и кровь текла по голому каменному полу.

Первым побуждением Келейос было подбежать, как-то защитить, но что толку, если она тоже станет жертвой. Келейос заставила себя осмотреть комнату и увидела, что в ней ничего не затаилось. Она послала отчаянный вызов к Джодде, чуть не вбив её в стенку силой призыва. Теперь оставалось только ждать.

Келейос встала около Паулы и осторожно опустилась на колени, положив меч на устилающие пол камыши. Шлем-птицу она сняла и положила рядом с мечом. Отведя в сторону седые волосы, она коснулась маски, но пальцы не нащупывали пульс на горле. Грудь перехватило, в горле встали непролитые слезы. Нет, Келейос не будет плакать, ещё не время. Это тоже работа Фиделис?

Тело ещё не успело остыть. Рана кровоточила, медленно, но кровь не сворачивалась. По размеру и наклону раны она могла судить, что смерть Пауле принёс нож. Прямо в сердце. Не каждый может ударить ножом в спину и попасть в сердце – надо знать, как и куда бить.

Она подавила побуждение поднять тело: все должно остаться как есть. Целители идут, но уже слишком поздно.

В свете свечей блеснули слезы. Кто бы здесь ни был, ему был нужен свет. Значит, его пригласили войти, а он предал.

Сверкнул отблеск чего-то – маленькое овальное зеркальце валялось на столе Паулы. Зачем бы слепой зеркало? Келейос вложила меч в ножны и подошла к зеркальцу. Перед ним лежал конверт, запечатанный сургучом и адресованный Келейос.

Она заколебалась. Где Джодда? Подняла конверт, на обратной стороне была надпись: «Ответы внутри». Она узнала удлинённый, витиеватый почерк: Фиделис.

Она сломала печать и вынула лист бумаги. «Полуэльфийка, если хочешь знать, как и почему, повтори написанные ниже слова. Зеркало тебе ответит. Колдунья».

На нижней половине листа было написано заклинание. Келейос узнала заклинание запуска: произнеси слова, добавь чуть-чуть чародейства и – быстро – магию. Келейос должна была это сделать, должна была узнать.

Она положила руки по обе стороны зеркала и произнесла:

– Услышь меня, зеркало. Поверхность стекла, овальный наблюдатель комнаты, услышь меня. Я заклинаю тебя, связываю тебя магией. Покажи мне, что я ищу, покажи мне то, что мне должно знать.