Обет колдуньи

– Любой знак, что бог Лот удостоил кого-то явлением своей силы, есть честь. Это может значить, что он доволен твоей жертвой – и больше ничего. Это может быть обещанием дать тебе то, что ты просила – победу сегодня надо мной, как я думаю. Это может значить, что он наложит свою тяжкую руку на твою жизнь в ближайшие дни. Вот что это может значить.

– Благодарю тебя, жрец. Да будет так же благословенна твоя жертва.

Она повернулась и пошла, и он её не окликнул. У себя в комнате Келейос застала множество народа. На кровати сидела Меландра, поглаживая Поти. Её платье цвета лесной зелени оттеняло густоту каштаново-золотых волос. Эту материю Келейос помогала ей выбрать. Пора было девушке перестать одеваться, как крестьянке.

Тобин и Белор стояли, занятые тихим разговором. Ярко-оранжевая одежда младшего резко контрастировала с повседневной серо-коричневой одеждой Белора. Доспехи, оружие и магические предметы они сложили на кровать. Келейос прошла к рукомойнику и налила из кувшина воды в таз. Поспешно замыла окровавленную руку. Тобин подошёл к ней вплотную и спросил так, чтобы другие не слышали: – Что случилось? – Я принесла жертву Лоту. Он пристально смотрел на нетронутую кожу её рук. – Животное? – Нет. Он улыбнулся:

– Тогда это означает победу. Ты победишь сегодня Лотора.

– Высшего жреца Лота? Наследного принца любимой страны Лота? Что-то тут не так.

– Слишком много волнуешься, Келейос. Восприми это как хороший знак и больше не думай. – Когда боги рядом, беда недалеко. – Если ты так решительно настроена на плохие мысли, то я тебе ничем помочь не могу. Но ради красной руки Магнуса, не дай всему этому помешать тебе сосредоточиться.

Белор что-то услышал, и ей пришлось повторить свою историю для всей комнаты. Карие глаза Меландры сверкали искрами из-под вуали волос. И она, и Тобин должны были бы быть в другом месте, и Келейос знала, чего им стоило это переменить. – Я рада, что вы все здесь. Тобин усмехнулся, а Меландра ещё ниже опустила голову. Келейос уйму времени потратила на то, чтобы выработать у девушки чувство собственного достоинства. Теперь она подняла голову, и из-за пересекавшего губы шрама на её улыбку было неприятно смотреть.

Такой поступок в присутствии её любимого Белора требовал смелости.

Друзья одели Келейос в кожаные доспехи с золотыми латами, и те привычно-тесно охватили её. Магические кинжалы ушли в рукава кожаного доспеха. Длинный нож для ближнего боя закрепили на правом бедре. Счастливца нацепили на левое. Золотой шлем, дар эльфийской бабушки, она положила обратно на кровать. Эта вещь была произведением искусства. Она представляла собой скульптурное изображение птицы, в котором было протравлено каждое перо, и в середине – смотровые отверстия в виде совиных глаз. Нос был прикрыт крючковатым клювом. Рот и подбородок закрывались нижней частью того же клюва, а перья закрывали гортань, шею и плечи, будто на них спускались настоящие перья. Вещь великой красоты, но без магии. Принадлежности для заклинаний лежали в парусиновых сумках и глиняном сосуде, заговорённых от повреждения. Они повиснут на перевязи, поддерживающей пояс с мечом. Последнее, что осталось на кровати, – золотой щит, дар учителя подмастерьев-кузнецов – Эдана. Щит был защищён магией. Заколдовать щит стоило ему очень дорого.

Келейос распустила волосы, и Меландра тщательно расчесала их. Они упали густыми волнами. Келейос заплела косы по бокам головы, оставив большую часть волос свободной, лишь бы не падали на глаза. Это был эльфийский обычай, который в Лолте не признали бы для полуэльфийки. Судя по тому, что она знала об эльфах, она с тем же успехом могла бы быть обыкновенной женщиной.

Потом Келейос попросила оставить её одну. Все ушли, кроме Поти. Кошка перекатилась на бок и посмотрела на Келейос ленивыми золотыми глазами. Как она приладила остальное оружие, видела только Поти. У нагосидов было правило: смотреть на тебя в этот момент может лишь товарищ по оружию. Нагосиды – крохотная секта в ритианской армии. Их называли убийцами, ликвидаторами – их подсылали для убийства самых высокопоставленных врагов. Хотя Келейос лишь поверхностно знала тёмные и злобные пути нагосидов, правил она не нарушала. Её эльфийский дядя Балазарос говорил, что у неё неподходящий темперамент для истинного нагосида. Келейос никогда не понимала, комплимент это или оскорбление.

Наручный кинжал был бесполезен при надетых браслетах, и она сменила метательный нож на кинжал в ножнах, повешенных на спину. Рукоять была на уровне шеи. Второй остался в ножнах в сапоге. В кармашек у шеи с внутренней стороны доспехов она вложила гарроту. Тонкая двойная нить проволоки с рукоятками на концах вошла плотно и незаметно.

Она сидела, держа на коленях Поти, когда в дверь постучали: Тобин пришёл позвать её на ужин. – Входи.