Обещанный (СИ)

Он быстро потянулся ко мне и приложил руку ко лбу быстрее, чем я смогла отпрянуть.

— Ты вся горишь, — практически крикнул он, а потом схватил меня за руку и куда-то потащил. — Тебе надо ко врачу.

Я предполагала, что у меня могла быть температура. Но решила не измерять её, посчитав, что всем будет лучше от незнания правды. Я не хотела целый день сидеть дома в тишине, окруженная мыслями, что ни в коем случае не должны были появляться в моей голове.

Я резко вырвала руку, оставаясь стоять на месте.

— Я не пойду, — уверено сказала я.

Артём смотрел на меня с не скрытым гневом во взгляде, я постаралась выглядеть как можно более непринуждённо, хотя чувствовала себя просто отвратительно.

— Я всю ночь готовилась к тесту и не могу сейчас его пропустить, — попыталась убедить парня я, зная, что это практически бесполезно.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты дура? — совершенно серьёзно спросил он.

Я слегка улыбнулась и кивнула. Пару раз.

— Если ты не пойдёшь сама, я отнесу тебя туда, — пригрозил мне Артём.

Я застонала, готовая топать ногами от злости и бессилия словно маленький капризный ребёнок. Парень слегка наклонил голову, глядя на меня, я знала, что он не шутил. Он запросто мог взвалить меня на плечо и потащить ко врачу. Поэтому я пошла сама.

Я не чувствовала себя настолько плохо, насколько высокой была моя температура. Честно.

Я готова была поклясться, что со мной всё в порядке, но нашего расторопного врача было не переубедить.

Мне дали какую-то таблетку и заставили позвонить родителям, чтобы меня забрали, потому что по какой-то не понятной мне причине милая женщина решила, что сама я до дома точно не доберусь. Выбора у меня особо не было, поэтому после всех моих бесполезных попыток выкрутиться, я всё-таки сдалась и сделала так, как меня просили.

Артём не пошёл на первый урок и ждал со мной, будто был уверен, что я сбегу. Возможно я так и собиралась сделать, но мне не удалось узнать реально ли было воплотить мой план побега в жизнь.

Его телефон с завидной регулярностью вибрировал, пока сам парень делал вид, что ничего не происходит, а я старалась не думать, кто ему пишет.

— Как ты? — спросил Артём, наконец отключив телефон и избавляя меня от мучения.

Мы сидели вдвоём в тихом коридоре, ожидая когда кто-нибудь за мной приедет.

— Голова слегка болит, — ответила я, болтая ногами, недостающими до пола.

Парень слегка повернул голову, глядя на меня, но я упорно смотрела прямо перед собой.

— Я не об этом, — просто сказал он, будто я и сама должны была понимать это. — Как ты после вчерашнего?

Я вздохнула. Мне не хотелось говорить об этом ещё и с ним. Мне вполне хватало внутреннего диалога.

— Как видишь жива, — ответила я, — и жизнь продолжается.

— Перестань, — сказал Артём, упорно глядя на меня.

Я повернулась к нему нахмурившись.

— Что? — непонимающе спросила я.

— Тебе больно и это понятно…, - начал он, но я перебила.

— Мне не больно, — уверенно сказала я.

Ведь нет?

Артём поднял бровь, выжидающе глядя на меня.

— Тогда что ты чувствуешь?

— Ничего, — быстро ответила я.

Лицо парня стало печальным.

— Ты сильная, я это знаю, но тебе пора поднять стену, что ты возвела.

— Ты несёшь бред, — сказала я, отворачиваясь от него и принявшись заниматься своим прежним делом — смотрением в даль.

Это могло быть очень увлекательным занятием, когда кроме него ничего не оставалось.

— Подними стену, — попросил он снова на этот раз более ласково, будто и правда понимал меня.

Я покачала головой, чувствуя как по щекам потекла одинокая слеза.

— Там только боль, — прошептала я.

Артём притянул меня к себе и крепко обнял, успокаивающе гладя меня по голове.

— Она сделает тебя сильней. Давай, ты справишься с ней.

Я едва заметно кивнула, сдавшись.

Я больше не боролась за своё спокойствие и стабильное эмоциональное состояние. Я подняла ту стену, что так мучительно строила вокруг всего, что делало мне больно.

Но я ошибалась там было что-то помимо боли. Было то, что заглушало боль. Ненависть.

Глава 14

Дана забрала меня. Я выбрала сказать ей, а не папе, посчитав её более уравновешенной и способной объективно оценивать ситуацию, но я ошибалась.

Она прилетела перепуганная, уверенная, что я нахожусь на гране жизни и смерти. Когда Дана убедилась, что умирать я вроде как не собираюсь, она немного успокоилась. И я торжественно передала ей возможность рассказать про это отцу, потому что он казался ещё более эмоциональным.

И я была права. Он приехал, чтобы убедиться лично, что со мной всё в порядке, через пять минут после звонка, хотя обычно дорога занимала намного больше.

Чувствовала я себя отвратительно и едва могла стоять на ногах, тело горело огнём, а душа болела от ненависти. Я хотела плакать, хотела рыдать, но кажется выплакала уже всё, пока сидела на скамейке с Артёмом. Он стойко переносил мои слёзы и сопли, хотя раньше клялся, что не может их терпеть.

Температура отказывалась понижать, стойко оставаясь под 39. Таблетка, что мне дала школьная медсестра, помогла чувствовать себя немного лучше, но на самом деле ничего не сделала, а когда её действие прошло всё стало лишь хуже.