Обещанный (СИ)

Время от времени я отключалась, часто не понимая где нахожусь, а в те короткие моменты, когда я находилась в сознании, мечтала снова заснуть.

Я уже не слышала, как Дана испугано вызывала врача. Но прекрасно помнила, как он приехал и сказал, что меня лучше положить в больницу. Я хотела возразить едва способная открыть глаза. Больниц я боялась больше всего, проведя последние часы жизни мамы именно там, и уж поверьте это были не самые лучшие воспоминания. Папа заметил мой короткий жест и покачал головой, обращённой к доктору.

— Если это не обязательно, она останется дома, — сказал он мужчине преклонного возраста.

Врач слегка нахмурился, но кивнул. Он выписал мне огромное количество каких-то лекарств, которые я должна была пить с завидной регулярностью, хотя большую половину времени даже не находилась в сознании.

Зато я слышала, как папа убеждал кого-то по телефону, что мне уже лучше и что приезжать не нужно. Я всем своим полусознательным сердцем надеялась, что он разговаривает с Артёмом или на худой конец с Ариной, а не с парнем, которого я никогда не хотела видеть рядом.

И моя жизнь потекла по кругу. Проснись — почувствуй боль — выпей таблетку — засни — проснись от того, что пора принимать таблетку — подожди пока тебе предложат поесть — из последних сил покачай головой, почувствовав как тебя тошнит — засни — вернись к первому шагу.

Как можно понять, жизнь в эти дни у меня была очень увлекательна. Выбралась я из этого ада только спустя три дня и наконец смогла отпустить папу на работу. Они с Даной по очереди (а иногда и вместе) сидели со мной, боясь что мне станет хуже.

Три дня моей жизни было потеряно и их было не вернуть. Эта мысль ни как не могла выйти из моей головы, и я была полна решимость сделать что-то с этим. И начала я с уроков, решив что именно это занятие поможет мне успокоиться. Но практически сразу осознав, как сильно ошибалась.

Все таки был плюс в моей затяжной и сильной болезни — я не могла думать. Я напрочь забыла о всём, что происходило в моей жизни, променяв это на жуткую боль в теле. Но сейчас боль в душе выплыла наружу, и я пожалела, что возможность что-то чувствовать всё-таки вернулась.

В конце концов я смирилась с тем, что наука не идёт в мою обиженную голову и легла смотреть фильм, суть которого не поняла и к середине. Но мне лень было подняться и поискать что-то другое. Я официально могла признать себя ленивой картошкой.

От этого позорного звания меня спасла Арина, которая прислала мне сообщение. В начале я и правда думала, что она меня спасла, а по факту я бы выбрала оставаться ленивой картошкой, чем то, что получила в итоге.

Я пересилила себя, потянувшись к телефону.

Мне нужна помощь.

Я лениво написала ответ.

Что случилось?

Мне сейчас не хотелось говорить с ней или с кем бы то ни было ещё, кто не сидел последние три дня у моей кровати. Я была уверена, что ей проблема незначительна, что-то типо «я не могу выбрать туфли», «Егор хочет поговорить», «мне скучно», «парень, с которым я целовалась на прошлой вечеринке, ходит за мной по пятам».

Но то, что случилось на самом деле было за пределами моей фантазии и эгоистичных мыслей. Даже в самом страшном сне я не могла предположить то, что мне уготовила реальная жизнь.

На экране высвечивалось сообщение, от которого моя кровь буквально закипела в моих жилах. Одно единственное слово, которое я так давно не слышала и надеялась, что не услышу больше никогда.

Моё сердце бешено стучало, желая выпрыгнуть из груди, чтобы хоть как-то остановить меня от того, что я собиралась сделать. Но я его не послушала. Я быстро натянула на себя первое, что выпало из шкафа, ощущая дикий страх, окутывающий меня.

Я сделала шаг. Два. Три.

А дальше… Дальше?

А дальше всё пропало.

Глава 15

Вдох, выход, вход, выход. Я ощутила дикое жжение в груди и испуганно открыла глаза, но в следующее мгновение зажмурилась от резкого света, что отозвался болью в моей голове.

Я проснулась в раю. Я была уверена, что за все страдания, перенесённые мной, мне полагается почётное место там, но я ошиблась.

Вокруг всё было белым. Белые стены, белые кровати, даже этот ужасный свет, что пронизал меня до костей, был белым.

Это место не было раем. Это был мой личной ад, именуемый в народе просто «больница».

Что-то слева от меня упорно гудело, мешая ясно думать. То ли из-за этого аппарата, то ли из-за моего состояния, я не могла понять, почему здесь нахожусь.

Я помнила, как папа сказал доктору, что я останусь дома. И моё состояние вроде начало улучшаться, а температура спадать. Тогда что я делала здесь?

Из-за порога моей палаты доносились тихие голоса. Я попыталась подняться, чтобы понять, что происходит и найти хотя бы кого-то, кто мог объяснить, что происходит. За это я отплатила головной болью, которая раскалывала моё тело, а затем возвращалась обратно острой болью.

Я застонала, приложил руки к вискам, чтобы хоть немного уменьшить мучения. Но зацепилась за трубку под моим носом, которая мешала дышать.

Я попыталась вытащить её, но увидела, что и к рукам прикреплены трубки с гигантскими иглами, воткнутыми в кожу.