Он кивнул, улыбнулся и встал. Она увидела, что он снова стал таким, как был. Тревога за Алехандро оставила его. Теперь у него в голове другие мысли.
– Детка, я люблю тебя. – Поезд тронулся и отъехал от станции, а он обнял ее, и их губы слились в поцелуе. Неожиданно он посмотрел на нее с тревогой: – Это не принято?
– Что? – Она не поняла, что он имеет в виду, а он смущенно отстранился от нее.
– Ну, я способен понять твое нежелание попасть в газеты. Я произнес тебе много речей прошлой ночью, но я понимаю, что ты чувствуешь. Быть самой собой – это одно, а попасть на первую страницу газеты – совсем другое.
– Слава богу, со мной этого не случалось. Пятая страница, иногда четвертая, но никогда не первая. Первая зарезервирована для убийств, изнасилований, катастроф на рынке акций. – Она снова рассмеялась. – Все о’кей, Люк. Это было клево. Кроме того… – В ее глазах запрыгали чертики, – что удивительно, очень мало моих друзей ездит в метро. На самом деле глупо с их стороны. Это такой чудесный способ перемещения!
Она заговорила, как дебютантка, и стала строить ему глазки, а он сурово посмотрел на нее с высоты своего роста.
– Я буду иметь это в виду.
Он взял ее за руку и стал раскачивать ее, пока они шли по платформе, улыбаясь.
– Хочешь, купим что-нибудь поесть?
Они как раз проходили мимо магазина, который продавал жареных цыплят.
– Нет.
– Разве ты не хочешь есть?
Она вдруг почувствовала, что умирает с голоду. Какой длинный день.
– Да. Я голоден.
– Ну и?
Он быстро зашагал по улице, подгоняя ее, и она не понимала, что к чему, пока не посмотрела ему в лицо, и ей стало все предельно ясно.
– Лукас, ты ужасен!
– Скажешь мне это позже.
Он взял ее за руку, и они побежали по улице и завернули за угол к ее дому.
– Лукас! Швейцар!
Они бежали по улице, держась за руки, и, должно быть, были похожи на растрепанных детей. Они резко затормозили около входной двери в ее дом. Он чинно проследовал за ней в дверь, причем оба с трудом сдерживали смех. В лифте они стояли благопристойно, как дети в церковном хоре, и наконец расхохотались на лестничной площадке, пока Кассия искала ключ.
– Быстрее, быстрее! – Он просунул руку под ее пиджак, а затем под рубашку.
– Прекрати это, Люк! – Она засмеялась и стала усиленно искать ускользающий ключ.
– Если на счет «десять» ты не найдешь этот проклятый ключ, я собираюсь…
– Нет! Ты этого не сделаешь!
– Сделаю. Прямо здесь, на лестничной площадке.
Он улыбнулся и поцеловал ее в макушку.
– Прекрати это! Стой, нашла!
Она с триумфом вытащила ключ из сумочки.
– Черт. Я начал надеяться, что ты не найдешь его.
– Ты просто срамник. – Дверь распахнулась, и он набросился на нее, как только они оказались внутри, подхватил ее на руки и собрался отнести в кровать. – Нет, Лукас, стой!
– Ты шутишь?
Она высокомерно выгнула шею, сердито посмотрела ему в глаза, но в глубине ее собственных глаз затаилось веселье. – Я не шучу. Опусти меня на пол. Я хочу пи-пи.
– Пи-пи? – Лицо Люка сморщилось от смеха. –
– Да, пи-пи.
Он опустил ее на пол, и она хихикнула.
– Почему ты сразу не сказала. Я имею в виду, что если бы я знал…
Его хохот загремел на всю комнату, в то время как она исчезла в розовой ванной.
Она вернулась через минуту, и смех сменился нежностью. По дороге она скинула туфли и встала перед ним босиком, ее длинные волосы окаймляли лицо, глаза стали большими и яркими, а на лице появилось выражение счастья, которого не было прежде.
– Знаешь что? Я люблю тебя. – Он притянул ее к себе и нежно обнял.
– Я тоже люблю тебя. Ты тот, кого я всегда себе представляла, но никогда не думала, что смогу найти.
– Я тоже. Я думаю, что я смирился с этим и просто продолжал жить, не надеясь.
– И как это было?
– Одиноко.
– Мне это тоже знакомо.
Они молча прошли в спальню, он разобрал кровать, пока она снимала джинсы. Даже фирменное постельное белье больше не смущало ее, оно очень подходило Люку.
Глава 13
– Лукас?
– Да.
– Ты в порядке?
В спальне было темно, и она сидела в кровати, положив руку ему на плечо и глядя на него. Постель вокруг них была мокрой.
– Я в порядке. Сколько времени?
– Без четверти пять.
– Господи! – Он перевернулся на спину и сонно посмотрел на нее. – Что ты делаешь в такое время, детка?
– Ничего. Но тебе снился плохой сон.
Очень плохой сон.
– Не беспокойся об этом. Прости, что разбудил тебя.
Он, не открывая глаз, нежно погладил ее грудь, и она улыбнулась.
– Мой храп значительно хуже. Ты легко отделалась.
Но она встревожилась. Постель вся промокла от его метаний.
– Я думаю, что предпочла бы твой храп. Ты казался таким расстроенным. Испуганным. – В конце он начал дрожать.
– Не беспокойся об этом, Мама. Ты к этому привыкнешь.
– И часто тебе снятся такие сны?
В ответ он пожал плечами и потянулся за сигаретами.
– Сигарету?
Она отрицательно покачала головой.
– Принести тебе стакан воды?
Он рассмеялся, зажигая спичку.
– Нет, мисс Соловей. Прекрати, Кассия. Чего ты ожидала? Я побывал во множестве разных странных мест за свою жизнь. Это оставляет свои следы.