Обаятельный наглец

Ника перепугалась. И нешуточно. Она понятия не имела, как стоит себя с ним вести, и что последует дальше. А потому предпочла потрясти головой. Молча. Это означало, что ничего повторять она не собирается. Да и со слухом у него, надо думать, полный порядок.

— Говоришь, я козел? — произнес он, растягивая слова. — Иди-ка сюда, детка! — вдруг сдернул он ее со стула и усадил к себе на колени.

Ника, конечно же, сделала попытку спрыгнуть с него, но не тут-то было — Михаил ее очень крепко держал за талию.

— Я козел, потому что заключил с тобой честное соглашение? — приблизил он свое лицо к ее. — Или я козел, потому что не наказал твою мать сразу, за то что отправила тебя вместо себя? — переместил он одну руку Нике на живот.

К тому моменту она сидела уже ни жива ни мертва.

Его тон пугал.

А в глаза ему она и вовсе боялась посмотреть. Вернее, ее страшило то, что могла прочитать в них.

Ну и рука его, поглаживающая ее живот через ткань футболки, неимоверно смущала. Прикосновения Михаила Ника ощущала каждой клеточкой.

— А может, козлы ведут себя иначе с девушками? Вот так, например, — задрал он ее футболку и тут же стянул через голову, оставляя в одном бюстгальтере.

— Да ты!.. — Ника задохнулась от возмущения.

— Что я? Я же козел, — обхватил он ее за талию, приподнял немного и опустил на себя так, что теперь она находилась к нему лицом. — Посмотри на меня, Вероника, — приглушенно велел Михаил.

Да что он себе позволяет? А глаза уже сами невольно встретились с его, и ледяная синева полилась прямо в душу.

— С детства не люблю, когда меня называют дураком, — глухо проговорил Михаил, и Ника еще сильнее испугалась тому, как стремительно темнеют его глаза, как зрачок заполняет собой всю ярко-синюю радужку. — Дурак — это тот, кто ничего из себя не представляет, полное ничтожество, — погладил он ее по спине и расстегнул застежку бюстгальтера. — Дурак не отвечает за свои слова и действия, как и не контролирует себя…

— Я не называла тебя дураком! — взвизгнула Ника, когда осталась без бюстгальтера.

Она снова попыталась вырваться из стальных тисков, но только сделала себе больно — Михаил не планировал ее отпускать, и она понятия не имела, что у него на уме. А лицо его теперь внушало панический страх. Теперь она почему-то не сомневалась, что в нем течет цыганская кровь.

— Твое «козел» именно так и прозвучало, милая, — притворно ласково произнес он и накрыл ее грудь руками.

Господь! У Ники снова закружилась голова от одного его прикосновения.

Взгляд Михаила переместился к ее груди. Теперь он не просто гладил ее, играя с сосками, но и рассматривал, что само по себе возбуждало еще сильнее. Сил оттолкнуть не осталось. Их хватило только на жалобное:

— Отпусти…

— Почему, детка? Я же вижу, что ты хочешь меня, — не прекращал он свою изматывающую пытку.

Руки Ники упирались в грудь Михаилу, но не получалось даже чуточку отодвинуть его от себя. И в голове билась совсем идиотская мысль, что ей нравится, какие твердые у него мышцы.

— Я не хочу тебя!

У нее получилось произнести это твердо и даже посмотреть ему в глаза.

— Да? — усмехнулся Михаил и дальше сделал такое, от чего она и дышать-то какое-то время не могла. — А это как называется? — спокойно поинтересовался он, показывая ей влажный палец, который только что побывал у нее во влагалище.

— Физиология, — заморгала Ника, прогоняя слезы. — Это всего лишь реакция моего тела на тебя.

И это, наконец-то, подействовало. Как-то устало Михаил спустил ее со своих колен и даже не смотрел на нее, пока она натягивала футболку. Все это время он задумчиво разглядывал буран за окном.

— Иди, Ника. Что бы ты обо мне ни думала, я точно не насильник. Женщин против воли не беру, даже когда сильно хочется. И тебя я хочу, ты знаешь это. Только за свою нравственность можешь больше не опасаться.

Больше и не будет — она сегодня же уйдет из этого логова, где все пропитано страстью. Как-нибудь доберется до дома. И пусть увольняет маму. Как говорится, нет худа без добра. Заберет ее с собой в Москву, уговорит!

Михаил

Все пошло не так! С самого начала. Он не собирался так сильно хотеть эту женщину. Ему просто нужно было развлечься в эти дни, чтобы не сойти с ума от скуки в каком-то клоповнике. Но Вероника умудрилась разжечь в нем настолько сильную страсть, что и о работе-то думать не получалось. Вот и сейчас — есть интернет, работай не хочу, а он не может. Перед глазами стоят ее упругие грудки с дерзкими сосками. А чертов палец, который побывал в ней, он даже не рискнул вымыть. И периодически нюхает его, как озабоченный малолетка.

Плюнув на безрезультатные попытки вникнуть в финансовый отчет, Михаил захлопнул ноут и прислушался. В квартире стояла звенящая тишина, не считая воя ветра на улице. Ника заперлась в своей комнате и не высовывала оттуда носа. Хотел было Михаил пойти и проведать ее, но передумал. Испугался, что, увидев, снова возбудится. И тогда точно придется прибегнуть к самоудовлетворению.