О возвращении забыть

— Что, девочки, так рано не ждали настоящих мужчин?

Никита сорвал маску, глубоко вдохнул и, утирая распаренное лицо подвернувшейся под руку тряпкой, поймал сердитые, немые взгляды товарищей.

Его улыбка вмиг исчезла, осанка напружинилась:

— Что-о? Рогожин?

— Нет, командир. Другое! — первым ответил Ден, комкая халат. — Влипли, залётные!

Он ненавидяще посмотрел на Мешкова, Топорков поймал его взор и тоже уставился на учёного:

— Что здесь произошло, вашу мать, пока нас не было всего какой-то час, мля?!

— Куда ставить-то?! — пошутил Орк известным афоризмом киношного героя — завхоза пионерского лагеря, заходя вслед командиру, с натугой, громко и тяжело дыша под девяностокилограммовым телом сталкера.

— Здорово, бандерлоги! — вторил ему Тротил.

Оба одновременно посерьёзнели, завидев угрюмую сцену и печально-злые лица членов группы.

Раненого положили рядом с Рогожиным, и им сразу занялся военврач.

Пришедшие сноровисто освободились от РЗК, плеснули на лица и в рот остатки воды из колбы и стали вникать в положение дел.

Четверть часа ушло на споры, перебранки, дискуссии, ругань и прочие трения, пока Никита не поставил точку:

— Всё, бойцы, амба! Тишина в эфире. Хватит галдеть и слюной брызгать — будем слушать наших особо посвящённых! Итак, господа Мешков и Ковальский, вы в эфире! Только помните одно: соврёте, скроете что-то или ещё какая гадость случится — встанете рядом с чеченом. Это вам говорю я, старший группы спецназа! Кандалов на всех хватит, а еды и воды нет! Вперёд.

Ковальский знаком показал учёному говорить, а сам присел на барабан проволоки так тяжело, будто налился свинцом. Мешков потеребил краешек рукава и начал монолог.

— Чтобы лучше вам представить положение дел и ситуацию, в которой мы все, включая меня, оказались, немного предыстории. Прошу не перебивать и отнестись терпимо и сдержанно к тому, что услышите! Вы все, наверное, слышали или помните про Чернобыльскую катастрофу на атомной станции 26 апреля 1986 года в час с небольшим ночи. Тогда была нештатная ситуация в реакторе 4-го энергоблока АЭС, которая привела к перегреву, сбою работы реактора и тепловому взрыву. По сути это был взрыв вообще, уничтоживший пол-энегроблока и прочие сооружения. Погибла пара человек обслуги реактора, но самое страшное, конечно, стало заражение района выбросом вредных элементов и радионуклидов типа урана, цезия, стронция, йода, плутония и так далее. Лучевая болезнь, ожоги, отравления и прочие напасти поразили тысячи людей — жителей окрестных населённых пунктов, работников станции и их семьи, ликвидаторов катастрофы, ну и, конечно, фауну, флору, почву, гидросети и т. д.

Почему, что и как всё потом происходило и сколько в итоге десятков тысяч людей погибло, заболело и пострадало, я рассказывать не вижу смысла — многие из вас знают и слышали.

Ближе к нашим делам.

Из шести энергоблоков ЧАЭС не достроены были два, остальные до аварии действовали, причём после катастрофы, когда 4-й блок вышел из строя, три других до 2000 года работали. Пятый строили до недавнего времени. Уже не секретом будет узнать то, что с 1980 года на закрытой территории ЧАЭС велись различные научно-технические разработки и исследования. Это был эпицентр практических исследований, опытно-промысловых работ, стендовых испытаний и тому подобное. Намного эффективнее, чем Академгородок или научные закрытые города Урала и Карелии. Почему? Да потому что такого объёма и мощности энергии не было больше нигде в стране, а близость и развитость инфраструктуры была на руку учёным и военным, тем более строить уже ничего не нужно было!

Велись разработки и испытания не только в области медицины, биологии, армии, но и в более фантастических по тем временам слоях науки и техники.

Около двадцати секретных лабораторий и полигонов ЧАЭС занимались этими работами. Ну и один… одна из них вела исследования, разработку технологии и средств для… гм…

Мешков замялся, но, поймав злой взгляд Топоркова, продолжил:

— Устройства телепортации субъектов во времени и на расстояния. Квантовая…

— Прошу прощения, но старайтесь излагать свои постулаты более простыми для наших умов изречениями! Лады? А то не всем понятны ваши заумные словечки, Мешков!

— Хорошо, я постараюсь. Итак. Катастрофу 86-го года обозначили как Первая Вспышка. И оказалось, что она породила в том районе некую закрытую территорию, ауру, пространственную аномалию 30 километров в диаметре. Как бы вам объяснить доступнее? — Мешков, прикусив губу, пытаясь найти слова проще и яснее, аж выписывал руками фигуры в воздухе. — Такая полусфера над Чернобыльским регионом, но невидимая, прозрачная. Над той зоной отчуждения в нашем реальном мире появилась другая, сюрреалистическая, мнимая, в другом измерении типа мульти-Д. Ее называют Зоной с большой буквы и относятся к ней с уважением, почтением и как к живой!

— Бред, ёпрст! Сказка, мля! — Холод состроил недоумённую физиономию со скептической ухмылкой. — Кто так называет её? Вы? Учёные? Тогда я ваще в ауте!

— Холод, отставить прения, — цыкнул на него Топорков.