О вампире

— Я этого не знал, — признался он. — Я имею в виду, что до этого она ничего не ела.

Холли пожала плечами. — Это так…

— Ну и что? — спросил он.

— Значит, ты хочешь развестись со мной. — Это был не вопрос.

— Как ты…

— Почему же еще ты хочешь поговорить со мной наедине? — сухо перебила она, стараясь не закатывать глаза. Честно говоря, мужчины считали женщин такими тупицами.

Джеймс внимательно посмотрел на нее неуверенно, а затем спросил: — Ты расстроена?

— Как ни странно, нет, — призналась Холли со слабой улыбкой и покачала головой в некотором замешательстве. — Я поняла, что происходит, как только она положила в рот первый кусок. Я слушала, как вы смеетесь и шутите. Я даже видела, как вы смотрели друг на друга, и все ждала, что почувствую ревность, хотя бы самую малость. Но этого так и не произошло, и тогда я поняла…

— Что, хотя ты и любишь меня, но не так, как Джастина, — с пониманием предположил Джеймс.

— Она рассказала тебе о нем? — спросила Холли.

Джеймс кивнул. — Она не выдала никаких секретов, Холли. Но она сказала мне, почему Джастин обратил тебя. Она также сказала мне, что ты твердо решила быть верной своим брачным клятвам. Я ценю это, — добавил он. — И я тоже… в основном.

Ее брови поползли вверх. — В основном?

— Я никогда не прикасался к ней, — быстро сказал он, а потом поморщился и добавил: — Не тогда, когда не спал.

— А, общие сны, — весело сказала Холли. — Довольно мощная штука, а?

— У тебя с Джастином? — спросил он с удивлением, и она поняла, что Джиа не выдала никаких секретов.

— Да, они у меня тоже были, — только и сказала она.

Джеймс помолчал с минуту, а потом сказал: — Они — довольно мощная штука.

— Давай, говори, — настаивала Холли.

— Что? — осторожно спросил он.

— Что у нас никогда не было и половины страсти тех снов. То, что у нас было, было больше похоже…

— Любовь и привязанность между братьями и сестрами, — сказал он, когда она заколебалась.

Она кивнула. — Полагаю, это не должно нас удивлять, поскольку мы выросли вместе.

— Да, но ты была самой горячей девушкой в округе, — заверил он ее.

Она усмехнулась шутливым словам, которые он часто говорил ей, и дала свой обычный ответ: — Я была единственной девушкой в округе.

— И это тоже, — согласился он и взял ее за руку. — Холли, я не хочу терять нашу дружбу. Ты был частью моей жизни, почти с самого моего рождения. Ты — моя семья.

— И всегда буду, — заверила она, нежно сжимая его руку.

— Прекрасно, — улыбнулся он с облегчением, а затем признался: — Ты восприняла это лучше, чем я ожидал. Когда Джиа сказала, что ты твердо решила придерживаться своих брачных обетов, я…

— Я вышла за тебя по доброй воле, Джеймс, — тихо сказала она. — Я действительно люблю тебя, и если бы мы оба были смертными, то могли бы стать парой. Уютный дом, дети, совместная старость и все то, о чем мы оба мечтали, пока росли.

— Но обстоятельства изменились, — сказал он.

Холли кивнула. — Есть причина, по которой мы редактируем то, что говорим. Как только слова произнесены, их нельзя не услышать. К сожалению, то же самое можно сказать и о мыслях, если вы умеете их читать.

— Я прошу прощения за все, то, что ты, возможно, услышала, могло причинить боль, — быстро сказал Джеймс. — И действительно, эта история с Элейн…

— Даже не думай об этом, — сухо сказала Холли. — Тебе даже не нужно об этом сожалеть. Твои мысли должны быть твоими, Джеймс, а не тем, за что ты должен извиняться, — усмехнулась она и добавила: — И с Джиа они будут такими.

Джеймс кивнул, расслабился и взялся за ручку двери. — Да уж. Джиа ужасно волновалась, как ты это воспримешь. Она боится, что ты рассердишься на нее, а ты ей очень нравишься. Давай сообщим ей хорошие новости, а потом мы втроем сможем пойти поужинать и отпраздновать.

— Иди и скажи ей, — предложила Холли. — Я подожду здесь.

Когда он нахмурился от этого предложения, с беспокойством на лице, она указала, — Она может почувствовать себя странно, целуя тебя передо мной, и вы двое захотите поцеловаться.

— Ты права, — рассмеялся Джеймс и выскользнул из машины.

Холли посмотрела ему вслед, потом встала с переднего сиденья и пересела на заднее, оставив переднее Джиа. Потом она сидела и смотрела на дом, который они с Джеймсом купили после свадьбы. Они планировали продать дом и переехать в более просторное помещение, когда будут готовы завести детей, но это был хороший стартовый дом.

Дом внезапно расплылся перед ее глазами, и Холли моргнула, а затем подняла руку, чтобы вытереть слезы. Они были неожиданными. Она не думала, что это расстроит ее. Она действительно была счастлива за Джиа и Джеймса и ни на секунду не почувствовала ревности, что было просто неправильно. На самом деле, больше всего она чувствовала облегчение. Те две недели до аварии были невозможны. Она не могла себе представить, каково это — бороться всю жизнь. А теперь в этом не было необходимости.