О вампире

— А ты страдаешь от потери крови и так измучена, что ничего не соображаешь, — сказала себе Холли, ковыляя по коридору и спускаясь по лестнице. — Похоже, ты также привыкла разговаривать сама с собой, — с упреком добавила она, добравшись до первого этажа и направляясь к входной двери. — Но, черт возьми, здесь нет никого, кто мог бы ответить, кроме тебя. Джеймс только рычит, а бедный Эрл с тех пор, как проснулся, свернулся калачиком в углу спальни и хнычет.

Покачав головой, Холли схватилась за дверную ручку и, какой же идиоткой она была, открыла дверь, не проверив, кто это был. Она пожалела об этом в тот момент, когда ее усталый мозг узнал полицейскую форму двух мужчин на ее крыльце. У одного были темные волосы, у другого — светлые. Блондинчик начал говорить: — Доброе утро, мэм… э… вы в порядке?

Холли посмотрела на свою порванную и окровавленную одежду, потом снова на Блонди. Ее голос был так же сух, как пыль, когда она спросила: — Вы для этого постучали в мою дверь?

Блонди моргнул, как и его напарник. Очевидно, они не привыкли, чтобы их самих допрашивали. Однако их удивление было недолгим, а затем их лица стали суровыми и хмурыми.

— Нет, мэм, у нас была жалоба на шум, — сказал Блонди, а затем полностью разрушил жесткую полицейскую игру, нахмурившись с беспокойством и протянув руку, как будто он думал, что ему может понадобиться поддержать ее. — Может, вам лучше присесть. Вы неважно выглядите. Вы белая как полотно.

— Это потому… — Холли внезапно замолчала. Запах Блонди только что достиг ее носа, и он пах как тушеное мясо в воскресенье. Облизывая губы, она пробормотала: — На самом деле я чувствую себя довольно слабой. Может, вы поможете мне дойти до гостиной?

Они были очень сговорчивыми полицейскими. На их лицах ясно читалось беспокойство, и оба мужчины шагнули вперед, чтобы помочь. Когда каждый из них взял ее за руку и повел в гостиную, Холли попыталась разобраться в том, как контролировать их обоих, пока она будет питаться сначала одним, а затем другим.

— Холли!

Замерзнув, она обернулась и обнаружила, что ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть через плечи офицеров и увидеть, кто стоит у ее двери. Джиа, заметила она, которая с упреком смотрела на нее. Поморщившись, Холли всплеснула руками и пожаловалась: — Я голодна уже несколько часов, и все болит. Мне это нужно. Это чрезвычайная ситуация.

Джиа нахмурилась и закрыла входную дверь. — Мак еще не доставил кровь?

— Нет, — устало ответила Холли, уверенная, что ей придется отпустить полицейских, даже не попробовав. Это было так несправедливо. Она действительно страдала от недостатка крови, даже от агонии, и так продолжалось всю ночь. Если это не чрезвычайная ситуация, то что же тогда?

Джиа прищелкнула языком и двинулась вперед. — Все в порядке. Сделай это очень быстро. Я посмотрю, почему Мак так долго. Я заказала сразу после того, как мы закончили разговор. Он должен был прибыть вскоре после этого, — раздраженно добавила она, а затем спросила: — У меня не было возможности зарядить телефон.

— Конечно. — Холли жестом пригласила ее в гостиную и последовала за ней, увлекая за собой полицейских. Они оба были невероятно послушны. Она удивилась, что они не задают вопросов, пока не взглянула на их лица и не заметила, что они ничего не выражают. Нахмурившись, она посмотрела на Джию. — Ты контролируешь их?

Джиа кивнула и жестом велела ей продолжать, а сама достала телефонную книгу с полки рядом с телефоном и принялась рыться в ней.

Вздохнув, Холли вернулась к ужину и перевела взгляд с одного мужчины на другого. Они оба были примерно одного роста, просто высокие. Решительно расправив плечи, она встала перед блондином, схватила его за плечи и попыталась заставить наклониться вперед. Он не согнулся. Нахмурившись, она поставила правую ногу ему на колено и попыталась подняться.

— Ради бога, Холли, перестань играть со своей едой!

— Я не играю. Они слишком высокие, и ты контролируешь их, поэтому я не могу заставить их наклониться или что-то еще.

— Per l'Amor del cielo, — пробормотала Джиа и посмотрела на мужчин. Они оба немедленно обошли Холли и сели на диван позади нее.

Вместо того чтобы последовать за ней, Холли, прищурившись, посмотрела на Джиа. — Что значит «Пор фавор-дель-виолончели»?

Джиа покачала головой и вздохнула. — Я сказала «Per l'Amor del cielo». Это как «ради бога».

— L’amor означает любовь, не так ли? — подозрительно спросила она.

— Да.

— Что такое cielo?

— Небо, — ответила она.

— Так ты говоришь, из любви к небу?

— Dio mio! — нетерпеливо спросила Джиа. — Прекрати тянуть время и пей, или я отошлю их.

— Я не увиливаю, — сразу же ответила Холли.

— Да, ты…, — сказала она и продолжила более мягко. — Ты нервничаешь. Это все еще ново для тебя. Но ты можешь это сделать. Ты сделала это в клубе.

— Правильно, — выдохнула Холли, заставляя себя расслабиться, когда поняла, что нервничает и тянет время. Она практиковалась в питании смертными в клубе, но это было две недели назад, и это копы, ради всего святого. Было плохо нападать на копов.

— Считай их донорами крови, — посоветовала Джиа.