О связях как таковых

Не так сложно, я думаю, оковывать и от оков освобождать (vincire et solvere), как найти (invenire) [нужную] привязку, особенно, замечу, в тех возможных случаях, где привязки зависят скорее не от [самой] природы и [даже] не от искусства [связующего], а от конкретных обстоятельств (ad casum). Привязанность, исходящая от [любимого] тела, не имеет своей обителью какой-либо одной его части, есть [дорогие сердцу] глаза, щёчки и ротик, к которым любящий привязывается, но если именно они и в таких же пропорциях будут переданы другому лицу, то настолько будут отсутствовать условия для всякой [привязки], что после этого могут даже разорваться или ослабнуть сами эти оковы любви! И как же тогда то, что бывает, мы гибнем из-за [привязанности к] какому-то телесному образу, но понимаем, услышав речь или же увидев повадки [предмета нашей любви], что любовная привязанность закончилась? Осмысли подобные темы уже в поле привязок социальных (civilibus vinculis).

Глава IV Строение привязки

Привязка к любви низкой (Cupidinis inferioris vinculum) случается, когда мы очаровываемся (vincimur) вещами одновременно сложными и подобными друг другу, вещами же простыми [и уникальными] и в самих себе совершенными — совсем нет. Есть ведь те, кто последние даже презирает, для них, видимо, и Бог не должен считаться одарённым прелестью, ведь природа его проста, и сложностью строения он совсем не блещет (minime praefulgeat)! А ведь согласно вере, он и есть Творец всякой привязанности и красоты, их доводящий до совершенства (authorem esse atque perfectorem). По слабости разумения (imbecillitatem) не различают эти лица то, что просто прекрасно [само по себе], и то, что кажется прекрасным нам. Также глуп в сфере общения тот, кто не различает приятное для всех людей и приятное согласно разумению, приятное для ряда людей и приятное по привычке, желая привязать наудачу (perperam vincire concupiscens), не отделяет он обычный ход дел от частного случая (usus et occasionem).

Глава V Число привязок

Привязками являются [следующие вещи] (как все вместе, так и по отдельности): форма тела, его внешний вид, движение, гармония речи и слов, цельность характера (morum concinnitas), случайность и взаимная симпатия (sympathiae occursus). Благодаря им не только привязываются (vinciuntur) люди к людям и животные к животным, но даже и животные к людям. Сюда же имеет отношение и то, что ребёнок, увидев змею (а барашек волка), инстинктивно (ex naturali charactere), не имея опыта [такого общения] или предварительных знаний [о них], приходит в ужас{50}, а увидев быка или овцу – радуется, с ними играя. Есть различные ароматы, которыми берутся в плен и люди и различные духи. Я знал людей, которых запах мускуса (или иные сладчайшие на свете ароматы) повергал в дикую панику, так что они почти падали в обморок, так им захватывало дух, среди прочих и знал одного, который получал огромное удовольствие, поднося к носу пальцами раздавленных клопов. Итак, разные [люди] привязываются к разному, иногда к противоположным вещам, притом будучи сами не противоположными, а просто разными… Да и в сфере общения не один и тот же характер речи, телесной красоты и украшений, нравов, да и не одна и та же обходительность (facilitas) будут по душе итальянцу и немцу или же немцу по нраву придутся и одни привычки и другие, бывает и так, что итальянец, вернувшись из [немецкого] университета имеет немецкий ум, а немец уже итальянский… Здесь и состоит трудность, и потому и требуется большая осмотрительность в привязывании в сфере общения (civiliter), тем более, когда оковы налагаются не на множество людей, а на одного конкретного, ведь проще сковать многих, чем одного единственного. Скорее всё-таки бросок охотника за птицами, направленный [наугад] в [целую] стаю, даже просто случайно сможет задеть их немало, чем, пусть и более точно рассчитанный, попадёт он в [нужную] одну из многих.

Глава VI Врата для привязок