Читаем О процессе цивилизации. Том II. Изменения в обществе. Проект теории цивилизации полностью

Таков аппарат взаимодействия, для краткости обозначенный здесь как «королевский механизм». В самом деле, именно такая констелляция позволила центральной власти достичь оптимальной социальной силы в эпоху «абсолютизма». Однако подобный аппарат поддержания равновесия не сводится к королевской власти и ее социогенезу; мы обнаруживаем его в дифференцированных обществах в основании любого сильного единовластия, как бы оно ни именовалось. Всякий раз находящийся в центре индивид или группа людей балансируют на противоречиях между зависимыми друг от друга большими или малыми группами, которые сдерживают друг друга, выступая одновременно и как противники, и как партнеры. Такое взаимоотношение может показаться на первый взгляд в высшей степени хрупким механизмом. Но историческая реальность демонстрирует, насколько велика принудительная сила, насколько неумолимо действие этого аппарата, как и всех других аппаратов взаимодействия. Он связывает между собой входящих в него людей и выступает сдерживающим фактором их поведения до тех пор, пока груз, из поколения в поколение накапливавшийся на одной чаше весов, не становится чрезмерным, и это не приводит к более или менее насильственному разрыву этой взаимной связи, что создает возможность образования новой формы сплетения взаимосвязей.

18

Социальная закономерность ставит находящегося в центре правителя и центральный аппарат в особое положение, причем тем решительнее, чем более специализированным являются этот аппарат и его органы. Правитель и люди из его штаба могут быть выходцами из какой-то одной социальной формации, они могут рекрутироваться преимущественно из одного социального слоя, но стоит такому представителю данного слоя занять соответствующее положение в рамках центрального аппарата и в нем укрепиться, как он оказывается во власти закономерности, свойственной такому аппарату. Данная закономерность принуждает его дистанцироваться от всех групп и слоев общества, в том числе и от той группы, что привела его в аппарат, от того слоя, представителем которого он первоначально являлся. В дифференцированном обществе у находящегося в центре правителя в силу специфики его функций имеются и специфические интересы. Поскольку его функция заключается преимущественно в защите общества в целом, в сохранении его в таком состоянии, какого оно достигло к этому времени, постольку правитель заинтересован в поддержании известного равновесия между интересами других функциональных групп. Уже сама эта подсказываемая повседневным опытом задача, уже тот ракурс, в котором он смотрит на ход дел в обществе, побуждают его более или менее дистанцироваться от прочих функциональных групп. Но одновременно он, как и все прочие люди, должен заботиться о сохранении собственного социального существования, о том, чтобы его социальная сила не уменьшалась, — скорее, даже о том, чтобы она росла. В этом смысле правитель сам представляет собой одну из партий, участвующих в борьбе общественных сил. Хотя его интересы связаны с безопасным функционированием общества в целом (такова специфика его функций), он одновременно должен помогать одним и препятствовать другим в достижении ими определенных социальных позиций, а также вступать в союзы, при этом имея целью укрепление собственных позиций. Интересы центрального правителя никогда не являются полностью идентичными интересам какого-либо слоя, какой-либо группы данного общества. На некоторое время они совпадают с интересами той или иной группы, но если правитель чрезмерно отождествляет себя с одной группой и уменьшает дистанцию между ней и собой, то раньше или позже возникает угроза его собственному положению. Ведь сила его позиции, как уже было сказано, с одной стороны, зависит от некоего равновесия между различными группами, от определенного уровня кооперации между ними; но, с другой стороны, она зависит и от напряженности в отношении между группами, от противоречия их интересов. Правитель ослабляет собственные позиции, если всеми силами поддерживает единственную группу, состоящую из людей его окружения или представляющую собой часть более широкого общественного целого, за счет других, способствуя тем самым ее усилению. Когда одна группа (или один слой) получает превосходство над прочими, уменьшается ее зависимость от высшего координатора, даже если сама эта группа далека от внутренней сплоченности и сама разрывается сильнейшими противоречиями. Ничуть не в меньшей мере позиции центрального правителя подрываются и в том случае, если напряженность в отношениях между главными группами общества уменьшается настолько, что они сами оказываются способными урегулировать вопросы кооперации и объединиться в своих действиях. Это справедливо по крайней мере в случае относительно мирного времени. Во время войны, когда всему обществу (или его важнейшим группам) угрожает внешний враг, ослабление внутренней напряженности служит целям правителя и не представляет для него опасности.

Перейти на страницу:

Все книги серии Университетская библиотека

Миф машины
Миф машины

Классическое исследование патриарха американской социальной философии, историка и архитектора, чьи труды, начиная с «Культуры городов» (1938) и заканчивая «Зарисовками с натуры» (1982), оказали огромное влияние на развитие американской урбанистики и футурологии. Книга «Миф машины» впервые вышла в 1967 году и подвела итог пятилетним социологическим и искусствоведческим разысканиям Мамфорда, к тому времени уже — члена Американской академии искусств и обладателя президентской «медали свободы». В ней вводятся понятия, ставшие впоследствии обиходными в самых различных отраслях гуманитаристики: начиная от истории науки и кончая прикладной лингвистикой. В своей книге Мамфорд дает пространную и весьма экстравагантную ретроспекцию этого проекта, начиная с первобытных опытов и кончая поздним Возрождением.

Льюис Мамфорд

Обществознание, социология
Придворное общество
Придворное общество

В книге видного немецкого социолога и историка середины XX века Норберта Элиаса на примере французского королевского двора XVII–XVIII вв. исследуется такой общественный институт, как «придворное общество» — совокупность короля, членов его семьи, приближенных и слуг, которые все вместе составляют единый механизм, функционирующий по строгим правилам. Автор показывает, как размеры и планировка жилища, темы и тон разговоров, распорядок дня и размеры расходов — эти и многие другие стороны жизни людей двора заданы, в отличие, например, от буржуазных слоев, не доходами, не родом занятий и не личными пристрастиями, а именно положением относительно королевской особы и стремлением сохранить и улучшить это положение.Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историко-социологическими сюжетами.На переплете: иллюстрации из книги А. Дюма «Людовик XIV и его век».

Норберт Элиас

Обществознание, социология
О процессе цивилизации. Том I. Изменения в поведении высшего слоя мирян в странах Запада
О процессе цивилизации. Том I. Изменения в поведении высшего слоя мирян в странах Запада

Норберт Элиас (1897–1990) — немецкий социолог, автор многочисленных работ по общей социологии, по социологии науки и искусства, стремившийся преодолеть структуралистскую статичность в трактовке социальных процессов. Наибольшим влиянием идеи Элиаса пользуются в Голландии и Германии, где существуют объединения его последователей.В своем главном труде «О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования» (1939) Элиас разработал оригинальную концепцию цивилизации, соединив в единой теории социальных изменений многочисленные данные, полученные историками, антропологами, психологами и социологами изолированно друг от друга. На богатом историческом и литературном материале он проследил трансформацию психологических структур, привычек и манер людей западноевропейского общества начиная с эпохи Средневековья и вплоть до нашего времени, показав связь этой трансформации с социальными и политическими изменениями, а также влияние этих процессов на становление тех форм поведения, которые в современном обществе считаются «цивилизованными» и «культурными».Адресуется широким кругам читателей, интересующихся проблемами истории культуры, социологии и философии.

Норберт Элиас

Обществознание, социология

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинству из нас не до того – ведь у нас есть более насущные дела: мы должны ходить на работу, воспитывать детей, заботиться о пожилых родителях. К сожалению, история никому не делает скидок. Даже если будущее человечества будет решено без вашего участия, потому что вы были заняты тем, чтобы прокормить и одеть своих детей, то последствий вам (и вашим детям) все равно не избежать. Да, это несправедливо. А кто сказал, что история справедлива?…»Издательство «Синдбад» внесло существенные изменения в содержание перевода, в основном, в тех местах, где упомянуты Россия, Украина и Путин. Хотя это было сделано с разрешения автора, сравнение версий представляется интересным как для прояснения позиции автора, так и для ознакомления с политикой некоторых современных российских издательств.Данная версии файла дополнена комментариями с исходным текстом найденных отличий (возможно, не всех). Также, в двух местах были добавлены варианты перевода от «The Insider». Для удобства поиска, а также большего соответствия теме книги, добавленные комментарии отмечены словом «post-truth».Комментарий автора:«Моя главная задача — сделать так, чтобы содержащиеся в этой книге идеи об угрозе диктатуры, экстремизма и нетерпимости достигли широкой и разнообразной аудитории. Это касается в том числе аудитории, которая живет в недемократических режимах. Некоторые примеры в книге могут оттолкнуть этих читателей или вызвать цензуру. В связи с этим я иногда разрешаю менять некоторые острые примеры, но никогда не меняю ключевые тезисы в книге»

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология / Самосовершенствование / Зарубежная публицистика / Документальное
21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология