О процессе цивилизации. Том II. Изменения в обществе. Проект теории цивилизации

Таков аппарат взаимодействия, для краткости обозначенный здесь как «королевский механизм». В самом деле, именно такая констелляция позволила центральной власти достичь оптимальной социальной силы в эпоху «абсолютизма». Однако подобный аппарат поддержания равновесия не сводится к королевской власти и ее социогенезу; мы обнаруживаем его в дифференцированных обществах в основании любого сильного единовластия, как бы оно ни именовалось. Всякий раз находящийся в центре индивид или группа людей балансируют на противоречиях между зависимыми друг от друга большими или малыми группами, которые сдерживают друг друга, выступая одновременно и как противники, и как партнеры. Такое взаимоотношение может показаться на первый взгляд в высшей степени хрупким механизмом. Но историческая реальность демонстрирует, насколько велика принудительная сила, насколько неумолимо действие этого аппарата, как и всех других аппаратов взаимодействия. Он связывает между собой входящих в него людей и выступает сдерживающим фактором их поведения до тех пор, пока груз, из поколения в поколение накапливавшийся на одной чаше весов, не становится чрезмерным, и это не приводит к более или менее насильственному разрыву этой взаимной связи, что создает возможность образования новой формы сплетения взаимосвязей.

18

Социальная закономерность ставит находящегося в центре правителя и центральный аппарат в особое положение, причем тем решительнее, чем более специализированным являются этот аппарат и его органы. Правитель и люди из его штаба могут быть выходцами из какой-то одной социальной формации, они могут рекрутироваться преимущественно из одного социального слоя, но стоит такому представителю данного слоя занять соответствующее положение в рамках центрального аппарата и в нем укрепиться, как он оказывается во власти закономерности, свойственной такому аппарату. Данная закономерность принуждает его дистанцироваться от всех групп и слоев общества, в том числе и от той группы, что привела его в аппарат, от того слоя, представителем которого он первоначально являлся. В дифференцированном обществе у находящегося в центре правителя в силу специфики его функций имеются и специфические интересы. Поскольку его функция заключается преимущественно в защите общества в целом, в сохранении его в таком состоянии, какого оно достигло к этому времени, постольку правитель заинтересован в поддержании известного равновесия между интересами других функциональных групп. Уже сама эта подсказываемая повседневным опытом задача, уже тот ракурс, в котором он смотрит на ход дел в обществе, побуждают его более или менее дистанцироваться от прочих функциональных групп. Но одновременно он, как и все прочие люди, должен заботиться о сохранении собственного социального существования, о том, чтобы его социальная сила не уменьшалась, — скорее, даже о том, чтобы она росла. В этом смысле правитель сам представляет собой одну из партий, участвующих в борьбе общественных сил. Хотя его интересы связаны с безопасным функционированием общества в целом (такова специфика его функций), он одновременно должен помогать одним и препятствовать другим в достижении ими определенных социальных позиций, а также вступать в союзы, при этом имея целью укрепление собственных позиций. Интересы центрального правителя никогда не являются полностью идентичными интересам какого-либо слоя, какой-либо группы данного общества. На некоторое время они совпадают с интересами той или иной группы, но если правитель чрезмерно отождествляет себя с одной группой и уменьшает дистанцию между ней и собой, то раньше или позже возникает угроза его собственному положению. Ведь сила его позиции, как уже было сказано, с одной стороны, зависит от некоего равновесия между различными группами, от определенного уровня кооперации между ними; но, с другой стороны, она зависит и от напряженности в отношении между группами, от противоречия их интересов. Правитель ослабляет собственные позиции, если всеми силами поддерживает единственную группу, состоящую из людей его окружения или представляющую собой часть более широкого общественного целого, за счет других, способствуя тем самым ее усилению. Когда одна группа (или один слой) получает превосходство над прочими, уменьшается ее зависимость от высшего координатора, даже если сама эта группа далека от внутренней сплоченности и сама разрывается сильнейшими противоречиями. Ничуть не в меньшей мере позиции центрального правителя подрываются и в том случае, если напряженность в отношениях между главными группами общества уменьшается настолько, что они сами оказываются способными урегулировать вопросы кооперации и объединиться в своих действиях. Это справедливо по крайней мере в случае относительно мирного времени. Во время войны, когда всему обществу (или его важнейшим группам) угрожает внешний враг, ослабление внутренней напряженности служит целям правителя и не представляет для него опасности.