Тем не менее, в то время целью буржуазного сословия или, по крайней мере, его верхушки, было вовсе не устранение дворянства как социального института — в отличие от того, к чему стремилась немалая часть буржуа в 1789 г. Высшей целью, которую ставил отдельный буржуа для себя и для своего семейства, было обретение дворянского титула и соответствующих привилегий. Высшие группы буржуазии хотели получить привилегии и престиж дворянства шпаги. Поэтому они вовсе не желали уничтожения дворянства как такового, но хотели быть новым дворянством вместо старой знати или наряду с ней. Эта верхушка третьего сословия, «noblesse de robe», в XVII в. и особенно в XVIII в. не устает повторять, что ее знатность ничуть не уступает знатности старого дворянства шпаги. Это соперничество заявляло о себе, конечно, не только в виде речей и идеологий. За словами более или менее явно прослеживалась борьба за властные позиции, идущая между представителями обоих сословий.
Мы уже как-то говорили о том, что понимание констелляции социальных сил времен абсолютизма затрудняется тем, что буржуазию той эпохи часто уподобляют формации, носящей то же имя сегодня (или даже носившей его вчера), считая типичным и социально наиболее важным ее представителем «независимого торговца». Но для буржуазии XVII–XVIII вв. (по крайней мере — в крупных континентальных странах) наиболее репрезентативным и самым влиятельным в обществе типом был человек, находящийся на службе у князя или короля. Далекие предки этих людей были ремесленниками и купцами, но сами они занимали посты в аппарате власти. До того, как торговые слои стали группой, репрезентирующей верхи буржуазии, это место занимали другие представители третьего сословия, которых на современном языке можно назвать государственными служащими.
В разных странах структура и характер этих постов в государственном аппарате в значительной мере различны. В старой Франции важнейшие представители буржуазии являли собой некую смесь рантье и чиновника; это был человек, купивший себе пост в государственном аппарате и тем самым получивший его в личную и равным образом частную собственность (в качестве таковой он мог также унаследовать пост от своего отца). Обладая этим постом, он имел целый ряд привилегий: скажем, многие посты освобождали занимавшего его чиновника от уплаты налогов. Вложенный в покупку поста капитал возвращался в виде постоянно получаемого оклада, сборов и прочих доходов.
К такой буржуазии относились и носители «мантии», представлявшие буржуа в сословных парламентах во времена «ancien regime». В рамках этих собраний и вне их они — чаще всего председатель палаты — также выражали интересы своего сословия, защищая их перед лицом представителей других сословий и перед троном. В требованиях и заявлениях, в политической тактике этой группы, репрезентирующей верхушку буржуазии, находили свое выражение социальные вес и сила третьего сословия. Конечно, интересы высшего слоя буржуа далеко не всегда совпадали с интересами прочих буржуазных групп. Общим для всех этих групп был прежде всего